Олег Железин: «Каждый рак — особый рак»

Диагноз «онкология» для большинства людей звучит страшно. К сожалению, эта болезнь не щадит никого – здесь нет неприкасаемых. И хотя сегодня онкологи используют в своей работе прорывные технологии, которые в корне меняют подходы к лечению онкологических заболеваний, внедряют новые методы диагностики, для пациентов «рак» по-прежнему звучит как приговор. Как не дать болезни взять верх над человеком, как помочь пациенту принять диагноз и жить дальше, об этом мы беседуем с главным врачом Нижегородского областного онкологического диспансера Олегом Железиным.

– Олег Валерьевич, почему люди воспринимают диагноз «рак» как приговор?

– Почему пациенты не боятся сахарного диабета, от которого можно погибнуть? Почему люди не переживают, что переходя дорогу в неустановленном месте, они могут попасть под колёса автомобиля? Почему не боятся развития инфарктов и инсультов и продолжают делать всё, чтобы у них к 50 годам развились эти заболевания? При этом действительно у большинства людей, слово «рак» ассоциируется с чем-то очень страшным, тёмным, неведомым. Могу предположить, из-за чего возникает такой страх. От многих заболеваний люди умирают в лечебных учреждениях, часто родственники не видят, как это происходит. Например, инфаркты, инсульты развиваются очень быстро. От онкологического заболевания человек угасает постепенно на виду у близких, родственников, знакомых. А ещё с учётом открытости средств массовой информации, доступности интернета начинается активное обсуждение последних месяцев и дней жизни наших пациентов. Это, безусловно, очень тяжело. Неслучайно иногда, беседуя с пациентами, можно услышать: мы не боимся смерти, мы боимся последних месяцев жизни.

– Как можно облегчить страдания больного на последней стадии болезни?

– Я думаю, что со временем система будет меняться. Мы, врачи, будем более милосердны и грамотны в назначении лекарственных препаратов, а сама система, включающая не только медицинскую, но и социальную службу, которая должна поддержать пациента, будет более совершенна и повёрнута в сторону людей. Уже созданы службы паллиативной помощи, хосписы. Они ещё достаточно молодые, но действуют, вырабатываются целые технологии ухода за такими пациентами. По сути это формирование новой категории медицинских работников.

Для меня как руководителя самоё лёгкое – сделать что-то материальное: покрасить стены, закупить оборудование. Но трудно повлиять на мышление людей, трудно создать правильные взаимоотношения пациент – врач. Я глубоко убеждён, что у медицинского работника должны быть три базовых кита – профессионализм, ответственность и милосердие. Если профессионализм у нас на достаточном уровне, отвечает сегодняшним требованиям, понятие «ответственность» несколько размыто, но присутствует, то на смену милосердию и состраданию всё чаще приходят другие технологии, например, качественная помощь. А ведь с больными нужно разговаривать.

– Может быть, это следствие эмоционального выгорания врачей? К врачам-онкологам ежедневно приходят десятки тяжело больных людей.

– Я говорю о сострадании и милосердии в медицине в целом. Если говорить об онкологических пациентах, то, безусловно, много тяжелобольных, понимающих обречённость ситуации, они несут тяжёлый психологический багаж. Большинство докторов выработали некоторые стереотипы поведения, которые не позволяют им эмоционально вовлекаться в процесс. Каким должно быть сострадание, милосердие, где та грань?

Недавно в больницу пришла молодой врач. Я спросил её: «В чём вы видите трудности»? Она ответила: «Я плохо понимаю, когда смогу поговорить с пациентами, если я должна принять 32 человека?» Есть объективные причины, которые не позволяют снизить количество пациентов, но есть технологии, которые позволят каким-то образом облегчить это бремя. И сама врач нашла выход. Например, она предложила давать пациентам, которые сидят в очереди, брошюры или информационные листовки, в которых они найдут ответы на самые злободневные вопросы, касающиеся онкологии. Можно разместить в холле телевизионные экраны с полезной информацией. Таким образом, подготовительная работа будет вестись ещё до приёма. Были озвучены и другие предложения, которые мы в ближайшее время обсудим и станем внедрять. Это позволит разгрузить врача и насытить информацией пациента.

Профессиональное выгорание, о котором вы упомянули, несомненно, существует, и связано это не только с общением с пациентами, но и с объёмом работ. Например, хирурги-онкологи в ежедневном режиме выполняют очень продолжительные сложные операции, некоторые длятся по 3–4 часа. В реанимациях находятся тяжёлые пациенты. Безусловно, хирурги, химиотерапевты всё это видят, и это непросто. Пока они преимущественно справляются собственными силами. Мы со своей стороны проводим с врачами занятия, тренинги, оказываем психологические услуги. Сейчас у нас в штате четыре психолога, которые работают не только с пациентами, но и с врачами.

Человек должен пойти к врачу не потому, что у него что-то болит, а для профилактики.

– Сколько времени проходит до того момента, когда больной принимает свой диагноз?

– Каждый человек находится в разной готовности к принятию данной ситуации, влияют и возраст, и психоэмоциональное состояние, но существуют типовые моменты. Первый этап – это стресс, паника, которые возникают у человека, когда он услышал диагноз. Обычно этот период длится месяц, иногда чуть больше. Второй этап – поиск лучшего врача, лучших клиник. При этом до сих пор пациент не верит, что диагноз есть. К сожалению, в этот период пациент часто совершает неправильные шаги. Занимаясь поисками лучшего доктора, он теряет время. Ведь для определённой категории онкологических заболеваний упущенные 4–5 недель могут иметь значение. Потом наступает период, когда пациент обошёл всех врачей, диагноз подтвердился, но информации о дальнейшем лечении так много, что больной не знает, по какому пути пойти. Он сомневается в квалификации докторов, правильности методов, вместо того чтобы сконцентрироваться на лечении. Потом наступает период депрессии. И наконец, человек приходит к тому, что жизнь продолжается. Этот этап самый благоприятный для лечения. Пациент должен объединиться с врачом в борьбе против болезни. К сожалению, достаточно часто пациент объединяется со своей болезнью.

Он считает, что его не понимают, испытывает недоверие к врачам. Такая позиция не принесёт пользы.

Есть и ещё один существенный момент – до сих пор в нашей системе непонятно, кто же лечащий врач у пациента. Сначала человек попадает к участковому, дальше к онкологу по месту жительства, потом к хирургу, который делает операцию, к онкологу, который решает вопрос с лекарственным обеспечением, потом к радиологу. Всё-таки у пациента должен быть свой доктор, который бы вёл его на протяжении всего лечения.

– Вы согласны с выражением «рак у каждого свой»?

– Каждый рак – это особый рак. Чем глубже медицина проникает в причины развития онкологии, тем чаще звучит выражение «персонализированное лечение». Мы можем использовать одни и те же препараты, но эффект у разных пациентов будет разный. Большинство людей пока уверены, что рак один. Это не так. И не существует самого дорого лекарства, которое станет единственной панацеей. Всё очень индивидуально.

– Многие считают, что темпы заболевания онкологией неумолимо растут. Это так? Или может быть, люди стали чаще говорить о своей болезни, дольше жить, возможно, есть ещё какие-то причины?

– Существует раковый регистр, в который попадает каждый пациент, которому ставится диагноз «онкология». По статистике каждый год число пациентов, у которых впервые выявлено данное заболевание в Нижегородской области, составляет от 13 до 14 тысяч человек, то есть увеличения нет. Эти цифры сопоставимы с данными соседних регионов. То, о чём вы говорите, действительно во многом связано с открытостью. Люди начинают говорить о том, что у них онкология. Плюс масштабная кампания борьбы с онкологическими заболеваниями, которая развернута на государственном уровне. Конечно, это несёт определённые эмоциональные всплески, но зато люди обращают внимание на своё здоровье. Мы научились брать рак под контроль, и я верю, что в ближайшее время медицина сделает серьёзный прорыв в этом направлении. Одновременно клиники оснащаются новым современным оборудованием, мы видим рост ранней выявляемости, плюс идёт волна здорового образа жизни, то есть со всех сторон идёт движение к тому, чтобы окончательно взять заболевание под контроль.

– Несмотря на все положительные тенденции, никто не хочет болеть онкологией. Как предупредить заболевание?

– Надо обратить внимание на своё питание, режим работы и отдыха, пересмотреть, если требуется, отношение к жизни. Ведь на развитие болезни только в 15 процентов случаев влияет генетика, в 25 процентах – внешняя среда, а в остальном образ жизни, психологическое состояние.

Это хорошо, что сегодня, особенно среди молодёжи, здоровый образ жизни вошёл в моду – спортивные залы заняты. Теперь нужно пропагандировать необходимость регулярных обследований собственного организма. В Европе не боятся слова «рак», они боятся словосочетания «запущенный рак». Поэтому важно уделять себе время, регулярно проходить диспансеризацию, чтобы в случае необходимости вовремя принять меры и, даже услышав диагноз «рак», прожить долгую и счастливую жизнь.