Седмица 8-я по Пятидесятнице. Полный круг проповедей

Седмица 8-я по Пятидесятнице
Понедельник. О закваске
Мф.16:1–6

1Кор.9:13–18

Однажды Господь сказал ученикам: «Смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской».

Каждая закваска на свой лад преображает вещество. Фарисейская закваска, например, все, к чему прикасалась, пропитывала вкусом лжи, лицемерия. Вот фарисеи просят Иисуса «показать им знамение с неба». Казалось бы, что тут плохого? Но Господь резко ответил: «Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете»? Если Господь укорил их, значит, они должны были узнать это время, уже наступившее, и Господа, уже пришедшего. А если не узнали, значит не хотели. Значит, и все их вопросы были заквашены сатанинской закваской, противоестественным желанием: не услышать на них вразумительного ответа. И значит, чем больше они ходили за Господом, чем больше видели и слышали, – тем сильнее отравляли себя, возрастая во лжи и в противлении истине.

И совсем другая закваска в душе Божьего человека. Апостол пишет к Коринфянам: «Если я благовествую, то нечем мне хвалиться; потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! За что же мне награда»?.. Иные сразу скажут: «А, все-таки и он о награде хлопочет»! – Ну а разве не естественно любящему ждать награды, как плода своей любви, как свидетельства угодности и взаимности? Ведь и Сам Сын Божий, исповедав свою совершенную любовь к Отцу словами: «Все Мое Твое», – исповедал и надежду на столь же совершенную награду: «и Твое Мое» (Ин.17:10).

Так «за что же мне награда? – размышляет Апостол. – Неужели только за то, что я делаю дело, которое и так обязан делать, причем, доставляющее мне величайшую радость? Апостол не может вменить этого себе в заслугу. Награду же он надеется получить – «за то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моей властью в благовествовании». А ведь то, что «священнодействующие питаются от святилища», берут «долю от жертвенника», – есть Божественное установление. Но закваска истинной любви к Богу не давала Апостолу воспользоваться «ничем таковым». Он никого не осуждает: добросовестный наемник тоже достоин уважения. Апостол говорит только о себе, и только с голоса своей совести.

Так, не зная покоя в своем святом деле и имея полное право «жить от благовествования», он еще и ухитрялся простым ремеслом зарабатывать на жизнь. И это уже – его собственный подвиг, его личный дар Богу.

Не всякому такое по силам. Для иного подвиг и в том, чтобы добросовестно отработать зарплату. А для иного даже в том, чтобы лишний раз не согрешить. Господь, как от заквашенных любовью, ждет от нас роста, движения навстречу. Похвала Господня – всякому, кто понуждает себя на большее и на лучшее, и кто, вместе с Апостолом, говорит: «для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою».

Вторник. О смысле жизни
Мф.16:6–12

1Кор.10:5–12

Господь сотворил чудо, накормив семью хлебами четыре тысячи. Когда после этого Он с учениками переправлялся на другую сторону озера, то «сказал им: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской. Они же помышляли в себе и говорили: это значит, что хлебов мы не взяли. Уразумев то, Иисус сказал им: что помышляете в себе, маловерные, что хлебов не взяли? Еще ли не понимаете и не помните о пяти хлебах на пять тысяч человек, и сколько коробов вы набрали? ни о семи хлебах на четыре тысячи, и сколько корзин вы набрали»? В который уже раз проявилось удивительное маловерие богоизбранного народа.

Бог поступал со Своим народом, как поступают, когда учат плавать: то поддержат, то отпустят, чтобы сам старался держаться на воде. Но едва Бог на миг отпускал свою благодетельную руку, как евреи тут же шли на дно. Бог вывел их из Египта, провел через море, избавил от преследователей. Но едва Моисей удалился на гору, чтобы принять Закон, – народ впал в малодушие. Не видя чудес, забыли Бога. Сделали золотого тельца и ему стали совершать служение. И так – все время: стоило немного помедлить с очередным благодеянием, как люди тут же начинали роптать, и даже рабская жизнь в Египте казалась им более желанной.

И Апостол напоминает, что народ, хотя и был избранным, но при всяком отступлении его постигали тяжкие бедствия. Особенно, когда уже подошли к пределам земли обетованной. Посланные Моисеем разведчики увидели красоту и богатство земли, но устрашились могучих жителей, и когда вернулись, стали плохо говорить о земле и смутили народ. Все словно забыли знамения силы Божией и не поверили, что Бог в силах сокрушить и эту, последнюю преграду. И тогда было сказано: «Все, которые видели славу Мою и знамения Мои, сделанные Мною в Египте и в пустыне, и искушали Меня уже десять раз, и не слушали гласа Моего, не увидят земли, которую Я с клятвой обещал отцам их» (Чис.14:22–23).

Об этом Апостол и напоминает новому Израилю, церкви Христовой. Напоминает, чтобы уберечь от гордости и самоуспокоенности, от духовного расслабления. Напоминает, что все эти события, кроме того, что они на самом деле происходили, являют еще и «образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы. Не будьте также идолопоклонниками, как некоторые из них. Не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи. Не станем искушать Христа, как некоторые из них искушали, и погибли». Иными словами, «кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть». Потому что смысл земной жизни только в том, чтобы научиться плыть по реке Богопознания. Чтобы мы уже никогда не поколебались, как наши прародители в Раю, – ни от наветов сатаны, ни от собственных прихотей. Чтобы мы были поистине благонадежны для Царствия Небесного.

Среда. О том, чтобы не упасть
Мф.16:20–24

1Кор.10:12–22

«Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть», – предостерегает Апостол Коринфян, на которых было воздвигнуто гонение. Сначала он утешает тех, на кого гонения уже обрушились. Он напоминает, что «верен Бог, который не попустит» «быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так, чтобы могли перенести».

А остальных Апостол старается укрепить, вооружая умы против соблазна служения идолам. «Сами рассудите о том, что говорю», – пишет он. И сначала напоминает о великой Жертве, в которой участвуют верующие во Христа. «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова»?

Потом, как на прообраз этой Жертвы, Апостол указывает на жертвы ветхозаветные: «Посмотрите на Израиля по плоти: те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника»? Ветхозаветные жертвы тоже приносились истинному Богу, по Его заповеди. И совершенно недопустимо сравнивать с этими жертвами – жертвы, которые приносились идолам.

Но Апостол пишет, что дело даже не в самих идолах. «Что же я говорю? – объясняет он, – то ли, что идол есть что-нибудь, или идоложертвенное значит что-нибудь? Нет». Идол сам по себе лишь статуя, сделанная человеком. Но беда в том, что «язычники, принося жертвы, приносят их бесам, а не Богу». Всякое жертвоприношение, всякая молитва, – это всегда кому-то, а не чему-то. Желание поклоняться не возникает вдруг: к нему всегда побуждают либо Бог, либо бесы. И если служение совершается по заповеди Божией, то и принимает его Бог. А если оно по своей фантазии, по своему произволу, то и принимают его бесы, злые духи, враги Божии.

Обратим внимание, сколько существует, например, самых разных заговоров и заклинаний от одних и тех же болезней. Потому что дело не в словах, а в самом желании обратиться не к Богу. Для бесов этого вполне достаточно. А для нас должно быть совершенно ясно, что невозможно «пить чашу Господню и чашу бесовскую»; невозможно «быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской. Неужели мы решимся раздражать Господа? Разве мы сильнее Его»?

«Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть»! И даже тот, кто избрал Чашу Господню, кто думает, что он стоит на правильном пути богопознания, должен беречься. Потому что на этом пути нельзя останавливаться. Во Христе надо познать не только Божественное всемогущество; но и Его крайнее уничижение, даже до смерти. Познав первое, Петр, исповедал: «Ты Христос, Сын Бога Живаго» (Мф.16:16). Но когда «Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников и быть убиту», – тот же Петр «начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою»! И это проявление человеческого сочувствия, человеческой любви вдруг вызвало такие страшные слова: «отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое»!

Да, поистине, «кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть»! Потому что сатана скрывается за всякой ложью, за всякой нашей духовной слепотой. И он – тут как тут, едва наше, человеческое, войдет в противодействие с тем, что установлено Богом.

Четверг. О отвержении себя
Мф.16:24–28

1Кор.10:28–11:7

«Иисус сказал ученикам: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой, и следуй за Мною». Вчера мы читали, как порой приходится отвергнуться человеческой жалости ради Божьего дела.

Но иногда надо принести в жертву даже свое более правильное понимание того или иного вопроса. Допустим, я твердо знаю, что идол – ничто; не верю я и в силу надо мною бесов. Совесть моя не смущается: я просто, не исследуя, «с благодарением вкушаю пищу». Но вот мне указали на кусок мяса, который я уже собирался положить в рот, и сказали: «это идоложертвенное», то есть, часть жертвы, принесенной идолу. Причем, сказал мне это или язычник, или маловерный брат, еще придающий какое-то значение идолам. Его совесть смутилась, а я почему-то должен при его словах тут же положить взятый кусок на место, и не ради своей пользы, а «ради того, кто объявил» мне. Я, умный, знающий, должен лишить себя пищи ради того, кто гораздо ниже меня. Но я должен это сделать, должен в этом отвергнуться себя, потому что сказано: «едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте во славу Божию. Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни Церкви Божией. Так как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись».

Упоминается сегодня и другой повод отвергнуться себя. Апостол напоминает о церковном обычае, чтобы женщина молилась с покрытой головой. Этот обычай держится по сей день. И вот такая, казалось бы, простая вещь иными женщинами воспринимается с сильнейшим протестом. Дело, конечно, не в самом платке. Апостол напоминает о природной подчиненности жены мужу. А платок – внешний знак этой подчиненности. «Мужу глава Христос», а «жене глава – муж». И «муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия, а жена есть слава мужа». И поэтому «всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытой головой, постыжает свою голову».

Не люди так придумали, но Бог так устроил. И неужели от Бога может исходить что-либо неразумное, постыдное? Все прекрасно, когда все на своем месте. Но для женщины, воспитанной на противоположных принципах, впервые покрыть голову в церкви, – настоящий подвиг, настоящее отвержение себя ради Христа.

Вот только два примера. Но каждый из нас мог бы привести много своих собственных. Потому что каждый, стараясь идти за Христом, преодолевает свои собственные трудности, рвет свои собственные путы. И не надо жалеть этих пут. Нельзя держаться за что-то гибельное только потому, что оно мое. Ибо, что значит «мое»? – а только то, что оно губит только меня. Поистине, «кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее».

Пятница. О волосах и о чести
Мф.17:10–18

1Кор.11:8–22

Все в Божьем мире – на своих, Богом определенных, местах. Так и отношения мужа и жены находятся в прямой зависимости от происхождения обоих. И хотя об этом сказано в Священном Писании, Апостолу приходилось напоминать, что «не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа». А поскольку человек принадлежит как видимому миру, так и невидимому, то жена не просто должна знать и помнить о своем происхождении, но и «должна иметь на голове своей знак власти над нею»: покрывать голову во время предстояния пред Богом. И даже не для человеков это важно, а «для Ангелов». Потому что послушание по плоти говорит о духовном преуспеянии, и Ангелы более, нежели люди, способны это оценить.

Но дальше Апостол предлагает и самим Коринфянам рассудить, «прилично ли жене молиться Богу с непокрытой головою? Не сама ли природа учит нас, – пишет он, – что если муж растит волосы, то это бесчестие для него; но если жена растит волосы, это для нее – честь: так как волосы даны ей вместо покрывала».

Но – знал же Апостол о ветхозаветных назореях, для которых растить волосы было честью. А как выглядел всеми чтимый пророк Илия: «весь в волосах, и кожаным поясом препоясан по чреслам» (4Цар.1:8). И потом – как мог возникнуть в Церкви обычай для священнослужителей растить волосы и быть во время Богослужения с покрытой головой?

Очевидно, когда Апостол говорит о чести, он говорит о чести для каждого чина. Для мирянина честь – в одном, для священника – в другом. В таинстве брака мужа и жену трижды обводят вокруг Креста и Евангелия, а в таинстве священства ставленника трижды обводят в Алтаре вокруг Престола. Его венчают с Церковью. И эти великие узы становятся сильнее брачных уз. По нашим обычаям, священник даже перестает носить обручальное кольцо, чтобы внешние знаки брака не оспаривали знаков священства. Даже одежда ему положена с застежками на левую сторону, как у женщины. И растить волосы – для него становится честью. Потому что знаки его власти над женой уступают знакам его подвластности Богу и Церкви. И если мужчина в миру чувствует какие-то твердые автономные обязанности, основанные на твердых законах природы, то, став священником, он уже должен острее чувствовать свою непосредственную зависимость от воли Бога.

Так что для всякого честь – быть в своем, Богом установленном чине. А бесчестие, это – или позорно опускаться ниже, или же дерзко, вопреки своей природе, лезть наверх. Всему установлено свое почетное и единственное место. И только условно одно называется «первым», другое – «вторым», а иное – «третьим». В Господе же – «ни муж без жены, ни жена без мужа». «Ибо как жена от мужа, так и муж через жену; все же – от Бога».

Суббота. Об отношении к власти
Рим.13:1–10

Сегодня читаем об отношении христианина к власти. И первые же слова, казалось бы, исчерпывают суть дела: «Всякая душа да будет покорна высшим властям: ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Поэтому противящийся власти противится Божию установлению».

Казалось бы, все ясно: власть, уже в силу того, что она фактическая власть, есть уже «от Бога», и противиться ей так же страшно, как страшно противиться «Божию установлению». Но почему-то Апостол не останавливается на этом, а продолжает: «ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее. Ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. Они Божии служители, сим самым постоянно занятые».

И сразу возникает множество вопросов. «Страшны не для добрых дел, а для злых». – А если я вижу, что наоборот? «Делай добро, и получишь похвалу от нее». – А если делаю добро, но не то, что похвалы не вижу, а еще больше боюсь? «Начальник… тебе на добро».

А если я вижу от него только зло? «Сим самым постоянно занятые». – А если я вижу, что он занят только исканием корысти?..

Эти вопросы и неизбежны, и законны, с точки зрения Божественного права. Потому что упоминая здесь слова «добро» и «зло», Апостол напоминает о той судебной инстанции, которая выше всякой власти, и которой подсудно все.

И это не только в послании к Римлянам. В послании к Титу – то же: «Напоминай им повиноваться и покоряться начальству и властям», и тут же продолжает: «быть готовым на всякое доброе дело». И Апостол Петр – в таком же духе: «Итак, будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, от него посылаемым»… – И тоже непременно прибавляет: «…для наказания преступников, и для поощрения делающих добро» (1Пет.2:13–14).

Значит, христианин обязан во всех делах власти, как и во всем остальном, различать доброе и злое, и не называть зло добром только потому, что оно исходит от существующей власти. Не власть – источник добра, но власть так же, как и все, подсудна нравственной оценке.

И для христианина страшнее всего потерять способность различать добро и зло. Господь говорит, что «всякий грех и хула простятся человекам; а хула на Духа не простится человекам». И далее уточняет: «Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым; ибо дерево познается по плоду». А сказал Он эти слова после того, как фарисеи выдумали, будто Он «изгоняет бесов не иначе, как силою Веельзевула, князя бесовского» (Мф.12:24). Значит, хула на Святого Духа, это когда мы, видя добрые плоды, вдруг объявляем дерево злым, а видя злые плоды, объявляем его добрым. Видя дела любви и милосердия, говорим, что в человеке бес; а видя дела бандита, называем его «богоустановленной властью». Эта хула потому не простится, что прощать тут уже некому: перед нами мертвец, не способный к различению добра и зла, а значит, не способный к покаянию.

Так, свет Христов, позволяющий различать добро и зло, должен быть всегда в наших очах. Как поступать в каждом конкретном случае – дело совести каждого христианина. Но в любом случае надо, по крайней мере, все называть своими именами, не ослепляя себя никаким человеческим величием.

Воскресение. О единстве Церкви
Неделя 8-я.

Мф.14:14–22

1Кор.1:10–18

Однажды Господь пятью хлебами накормил пять тысяч.

Ученики сказали: «место здесь пустынное, и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селение и купили себе пищи». А Господь им самим поставил задачу: «Вы дайте им есть». Что же, ко всякому делу надо готовиться. Но если в человеческих делах «приготовиться» означает просчитать и оценить свои способности, то Господь хотел услышать признание в полнейшей неспособности к предстоящему делу. Он и услышал безнадежное: «У нас здесь только пять хлебов и две рыбы». И тогда Он сказал: «принесите их Мне сюда. И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики – народу».

Так, Апостолы послушно принесли Господу все, что у них было; смиренно приняли из Его рук то, что Он освятил молитвой и благословением; и раздали народу. «И ели все, и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных».

Здесь мы видим прообраз Евхаристии, Таинства Тела и Крови Христовых. Желая насытиться Небесным Хлебом, мы тоже приносим в церковь то, что у нас есть: жалкое подобие Небесного Хлеба, хлеб земной, «просфору» (что значит «приношение»). Священник, возложив этот хлеб на жертвенник, молится о всех людях, собравшихся вокруг Господа Иисуса. И затем, молитвенно вспомнив Его обетования, – просит, чтобы Он и на этот раз пресуществил хлеб в Свое Пречистое Тело, и вино – в Свою Пресвятую Кровь. И через того же священника церковному народу возвращается не количественно умноженный, а качественно пресуществленный Хлеб. И люди благоговейно принимают его «во оставление грехов и в жизнь вечную».

Так совершается наше служение: к Нему, пред Ним и от Него. И непрестанно – с Ним. Апостолы, конечно, не могли забыть, из Чьих рук они приняли чудесно умножающийся хлеб. Но для людей, получивших хлеб из рук Апостолов, уже была опасность думать о них выше, чем подобало. В наше время эта опасность несравненно больше. Теперь уже не только принимающие Хлеб могут заблуждаться. Но и раздающие его могут согрешать высоким мнением о своих личных качествах, считать себя великими пастырями, целителями и чудотворцами, забыв о Едином Раздаятеле всех даров. Народ же церковный может смотреть на своего почитаемого пастыря, и восклицать: «Кто подобен зверю сему?» (Откр.13:4).

Конечно, эти слова относятся к последним временам, к антихристу, который придет для обольщения народов. Но ведь и Апостол Иоанн, еще две тысячи лет назад, писал, применительно к своему времени, что «и теперь появилось много антихристов» (1Ин.2:18). Ведь антихрист, – это не тот, кто прямо против Христа, но – страшнее: кто хочет занять место Христа.

Потому-то с такой тревогой и пишет апостол Павел к Коринфянам, услышав, что у них «есть споры», что у них говорят: «Я Павлов»; «Я Аполлосов»; «Я Кифин». Эти споры для Апостола – как треск покачнувшегося дома. Разве сам Апостол не старался даже благовествовать «не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова»? «Разве разделился Христос»? – с ужасом пишет он, – «разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились»? «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в едином духе и в одних мыслях».

Так, уважая и ценя своих пастырей, всегда надо помнить о Том, Кто Один только дает им силу. А также и пастырям не забывать, от Кого они получили все. Потому что иначе – при всей нашей праведности, при всей нашей премудрости можем остаться без Христа. Остаться при своих жалких человеческих силах, при одних своих пяти хлебах, которые без Христа годятся только на то, чтобы тайно от всех съесть их, и насытить хотя бы себя одного

Полный круг проповедей на ежедневные Апостольские и Евангельские чтения / Протоиерей Вячеслав Резников.