17 июня. Святителя Митрофана, первого патриарха Константинопольского. Преподобного Мефодия, игумена Пешношского, чудотворца. Мученика Конкордия.

04 июня по старому стилю / 17 июня по новому стилю
пятница
Седмица 1-я по Пятидесятнице (сплошная). Глас 7.
Поста нет.

Свт. Митрофана, патриарха Константинопольского (ок. 326).
Прп. Мефодия, игумена Пешношского (1392). Мчч. Фронтасия, Северина, Севериана и Силана (I). Мч. Конкордия (ок. 175). Сщмч. Астия, еп. Диррахийского (II). Прп. Зосимы, еп. Вавилона Египетского (VI). Сщмч. Георгия пресвитера (1941); сщмч. Иоанникия, митр. Черногорско-Приморского (1945) (Серб.).
Сщмч. Петра Беляева пресвитера (1918). Обре́тение мощей сщмч. Петра, архиеп. Воронежского (1999).

Рим., 82 зач., II, 14–29. Мф., 14 зач., V, 33–41.

Тропарь святителя Митрофана, глас 4:
Пра́вило ве́ры ,/ воздержа́ния учи́теля/ яви́ тя ста́ду твоему́/ Я́же веще́й И́стина,/ сего́ ра́ди стяжа́л еси́ смире́нием высо́кая,/ нището́ю бога́тая,/ о́тче Vbnhjafyt(имярек),/ моли́ Христа́ Бо́га// спасти́ся душа́м на́шим.

Кондак святителя Митрофана, глас 4:
От младе́нства яви́лся еси́ че́стен сосу́д,/ святи́тель быв избра́н Бо́гу, Ему́же с весе́лием взыва́л еси́:// ра́вен еси́, Христе́, Отцу́ и Ду́ху.

Ин кондак святителя Митрофана, глас 2:
Ве́ру Христо́ву я́сно ты пропове́дал еси́/ и, сию́ соблюда́я,/ во мно́жество вои́стинну возрасти́л еси́ ве́рное твое́ ста́до./ Те́мже со А́нгелы, Митрофа́не, сра́дуешися,// Христу́ моля́ся непреста́нно о всех нас.

Тропарь преподобного Мефодия, глас 8:
Боже́ственною любо́вию от ю́ности распала́емь,/ вся, я́же в ми́ре кра́сная, возненави́дев,/ Христа́ Еди́наго возлюби́л еси́,/ и, сего́ ра́ди в пусты́ню всели́вся,/ в ней оби́тель сотвори́л еси́,/ и, собра́в и́нок мно́жество,/ прия́л еси́ от Бо́га чуде́с дар, о́тче Мефо́дие,/ и был еси́ о Христе́ собесе́дник и спо́стник преподо́бному Се́ргию,/ с ни́мже у Христа́ Бо́га испроси́ правосла́вным христиа́ном здра́вие и спасе́ние,// и душа́м на́шим ве́лию ми́лость.

Кондак преподобного Мефодия, глас 4:
Послуша́ния до́брый рачи́тель быв,/ безпло́тныя враги́ сле́зными моли́твами твои́ми кре́пко посрами́л еси́/ и яви́лся еси́ Пресвяты́я Тро́ицы жили́ще,/ Ю́же зря, блаже́нне, я́сно,/ богому́дре Мефо́дие преподо́бне,/ чуде́с дар от Нея́ прия́л еси́./ Те́мже исцеля́еши с ве́рою приходя́щих неду́ги,/ утоля́еши ско́рби// и мо́лишися непреста́нно о всех нас.

Если совершается полиелейная служба прп. Мефодия, игумена Пешношского, то на утрене читается Евангелие от Матфея, 43 зач., XI, 27–30, а на литургии – чтения дня и преподобного: Гал., 213 зач., V, 22 – VI, 2. Лк., 24 зач., VI, 17–23.

Мысли свт. Феофана Затворника
(Рим.2:14–29; Мф.5:33–41)
«А Я говорю вам: не противься злому» (Мф.5:39); иначе – отдай себя на жертву своенравию и злобе людской. Но этак и жить нельзя? Не беспокойся. Кто заповедь эту дал, Тот же есть и Промыслитель, и Попечитель наш.

Когда с полною верою, от всей души пожелаешь так жить, чтоб не противиться никакому злу, то Господь сам устроит для тебя образ жизни, не только сносный, но и счастливый. К тому же на деле бывает так, что противление больше раздражает противника и побуждает его изобретать новые неприятности, а уступка обезоруживает его и смиряет. Оттого бывает, что, претерпи только первые натиски злобы, – люди сжалятся и оставят тебя в покое. А противление и месть разжигают злобу, которая от одного лица переходит в семью, а потом из поколения в поколение.

Святитель Митрофан, Патриарх Константинопольский, был современником святого Константина Великого (306–337). Отец его, Дометий, был родным братом римского императора Проба (276–282). Уразумев ложность языческой религии, Дометий уверовал во Христа. Во время жестоких преследований христиан в Риме святой Дометий с двумя своими сыновьями, Пробом и Митрофаном, удалился в Византию, где стал обучаться закону Господню у епископа Тита (242–272), мужа святой жизни. Видя пламенное желание Дометия потрудиться для Господа, епископ Тит рукоположил его во пресвитера. После смерти Тита на епископский престол был возведен Дометий (272–303), а затем – его сыновья, Проб (303–315) и в 316 году – святой Митрофан. Прибыв однажды в Византию, император Константин Великий был восхищен красотой и удобным расположением города. Увидев святость жизни и мудрость святого Митрофана, император взял его с собой в Рим. Вскоре Константин Великий перенес столицу из Рима в Византию и перевел туда святителя Митрофана. В 325 году для низложения ереси Ария в Никее собрался I Вселенский Собор. Константин Великий исходатайствовал у святых отцов Собора для святителя Митрофана титул Патриарха. Таким образом, святитель стал первым Патриархом Константинопольским. Сам святитель Митрофан, глубокий старец, не мог присутствовать на Соборе, а послал вместо себя хорепископа (викария) Александра. По окончании Собора император вместе с отцами Собора навестил больного Патриарха. По просьбе императора святитель указал себе достойного преемника – епископа Александра, предсказав, что после Александра на патриарший престол будет возведен Павел (в то время чтец), а Патриарху Александрийскому Александру предсказал, что его преемником будет архидиакон Афанасий.

Святитель Митрофан мирно преставился к Богу в 326 году, в возрасте 117 лет. Мощи его покоятся в Константинополе, в храме, воздвигнутом в его память.

Преподобный Мефодий, игумен Пешношский (ХIV) был основателем Пешношского монастыря. В юности он пришел к преподобному Сергию Радонежскому и провел несколько лет под его руководством, затем, по благословению преподобного Сергия, удалился в пустынное место и за рекою Яхромой в лесу поставил келлию. Вскоре в эту глухую и болотистую местность к нему явилось несколько учеников, желавших подражать его жизни. Преподобный Сергий посетил его и дал совет построить обитель и храм. Преподобный Мефодий сам трудился при построении храма и келлии, «пеш» нося деревья через речку, которую с тех пор стали называть Пешноша.

С 1391 года преподобный Мефодий стал игуменом своего монастыря. По временам он удалялся за две версты от монастыря и здесь подвизался в молитве, сюда же для духовных бесед к нему приходил преподобный Сергий, почему эта местность и получила название «Беседа».

Преподобный Мефодий был погребен († 1392) в основанной им обители. В 1732 году над его мощами была сооружена церковь во имя преподобных Сергия Радонежского и Мефодия Пешношского. Начало местного празднования относят к концу ХVII – началу ХVIII века.

Святые мученики Фронтасий, Северин, Севериан и Силан пострадали за Христа при императоре Клавдии (41–54). Они были посланы проповедовать Слово Божие в южную Галлию (ныне Франция) епископом Петрагорийским Фронтоном. Правитель – язычник Сквиридон схватил их и заставлял отречься от Христа. Но мученики твердо исповедовали свою веру, говоря, что у них одно желание – жить или умереть за Христа. Разгневанный Сквиридон приказал вывести святых за город, пригвоздить к столбам и вонзить им в головы гвозди, наподобие терновых венцов. После этого они были обезглавлены.

По преданию, святые мученики силой Божией ожили, взяли в руки свои головы и дошли до церкви Богоматери, где молился пославший их на проповедь святой епископ Фронтон. Сложив головы к ногам епископа, они преставились Богу.

Святой мученик Конкордий, сын пресвитера Гордиана,   был воспитан в благочестии и вере Христовой, поэтому епископ римский Пий поставил его во иподиакона. Вместе с отцом святой Конкордий нес подвиги поста и молитвы, раздавал щедрую милостыню нуждающимся. С разрешения отца он поселился неподалеку от Рима у своего родственника Евтихия и стал проводить дни в молитве и добрых делах. Слава о его благочестивой жизни дошла до начальника Тусской области Торквата. Призвав святого, он убеждал его отречься от Христа, обещая сделать жрецом языческих богов, а святой Конкордий убеждал Торквата обратиться к истинному Богу – Иисусу Христу. Мученика били и бросили в темницу. Святой епископ Анфим, друг Торквата, упросил отпустить к нему узника. Святой Конкордий прожил у него долгое время и был посвящен во пресвитера. Когда Торкват снова призвал святого и спросил его, что он думает о своей жизни, святой ответил, что жизнь для него – Христос. Его привязали к позорному столбу, а затем заключили в темницу, приковав за шею и руки к стене. Через три дня Торкват послал в темницу оруженосцев, приказав передать мученику, что если он не принесет жертву богам, то будет предан смерти. Святой произнес: «Слава Тебе, Господи Иисусе Христе», плюнул на принесенного воинами идола Зевса и сам преклонил голову под меч. Кончина его последовала около 175 года. Мощи покоятся в Италии, недалеко от города Сполето.

Священномученик Астий   во времена императора Траяна (98–117), гонителя христиан, был епископом города Диррахия (Македония). Однажды святой увидел сон, предвещавший ему близкие страдания и смерть за Христа. Своим причетникам он велел скрыться, а сам был взят и жестоко избит оловянными прутьями и воловьими жилами. Святой Астий не отрекся от Христа. Обмазав его тело медом, чтобы увеличить страдания от укусов шершней и мух, его распяли на кресте. Тело священномученика с честью погребено христианами.

Преподобный Зосима, епископ Вавилонский , родился в Киликии (Малая Азия). Еще в юности оставил мир и поселился на Синайской горе, затем перешел в более уединенное место, в Ливию. Однажды он встретил старца подвижника, который предсказал ему епископство в Вавилоне. Когда Зосима возвратился на Синай, настоятель послал его с поручением в Александрию. Александрийский Патриарх поставил его епископом в Вавилон где он до глубокой старости мудро управлял паствой. Чувствуя приближение смерти, возвратился на Синай и там мирно преставился Богу (в VI в.).

  Свя­щен­но­му­чен­ник Иоан­ни­кий (Ли­по­вац)   за­ни­ма­ет осо­бое ме­сто в ря­ду серб­ских но­во­му­чен­ни­ков, про­слав­лен­ных в ли­ке свя­тых в кон­це XX ве­ка. Этот ар­хи­ерей Бо­жий был од­ним из пер­вых, кто от­кры­то воз­вы­сил свой го­лос про­тив тер­ро­ра ком­му­ни­стов, вверг­нув­ших серб­ский на­род в огонь бра­то­убий­ствен­ной граж­дан­ской вой­ны. Он же, вме­сте с боль­шей ча­стью вве­рен­но­го ему ду­хо­вен­ства, стал и од­ной из пер­вых жертв это­го тер­ро­ра. Мож­но с уве­рен­но­стью ска­зать, что вступ­ле­ние на ка­фед­ру Чер­но­гор­ских мит­ро­по­ли­тов ста­ло для вла­ды­ки Иоан­ни­кия на­ча­лом вос­хож­де­ния на Гол­го­фу. Че­ты­ре го­да ар­хи­пас­тыр­ско­го слу­же­ния его бы­ли ис­пол­не­ны по­сто­ян­ных невзгод и по­тря­се­ний, стра­да­ний и непре­стан­ной от­ча­ян­ной борь­бы за Цер­ковь и на­род.

Бу­ду­щий свя­щен­но­му­чен­ник ро­дил­ся 16 фев­ра­ля 1890 го­да на бе­ре­гу Ко­тор­ско­го за­ли­ва Адри­а­ти­че­ско­го мо­ря. В Кре­ще­нии ему бы­ло да­но имя Иоанн. Бу­ду­щий ар­хи­пас­тырь за­кон­чил гим­на­зию в Ко­то­ре, Бо­го­слов­ский ин­сти­тут в За­да­ре, а за­тем и фило­соф­ский фа­куль­тет Бел­град­ско­го уни­вер­си­те­та. В 1912 го­ду на день свя­то­го Ди­мит­рия епи­ско­пом Бо­кок­отор­ским и Дуб­ро­виц­ким Вла­ди­ми­ром он был ру­ко­по­ло­жен в сан диа­ко­на, а через два дня при­нял свя­щен­ни­че­ский сан. В по­сле­ду­ю­щие го­ды он нес слу­же­ние в род­ном Ко­то­ре и Пет­ров­це, а с 1922 го­да пре­по­да­вал в гим­на­зии и се­ми­на­рии в Це­ти­нье. В 1925 го­ду был пе­ре­ве­ден в Бел­град, где пре­по­да­вал в 1-й муж­ской гим­на­зии.

8 де­каб­ря 1939 го­да Ар­хи­ерей­ский Со­бор Серб­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви из­брал его, как вдо­во­го свя­щен­ни­ка, ви­ка­ри­ем пат­ри­ар­ха Серб­ско­го для Чер­но­го­рии с по­чет­ным ти­ту­лом епи­ско­па Бу­димль­ско­го. 1 фев­ра­ля 1940 го­да мит­ро­по­лит Скоп­ский Иосиф (Цви­е­вич) со­вер­шил его мо­на­ше­ский по­стриг с име­нем Иоан­ни­кия, а 10 фев­ра­ля в ка­фед­раль­ном со­бо­ре Бел­гра­да про­изо­шло на­ре­че­ние но­во­из­бран­но­го епи­ско­па. 11 фев­ра­ля 1940 го­да пат­ри­арх Серб­ский Гав­ри­ил в со­слу­же­нии мит­ро­по­ли­та Скоп­ско­го Иоси­фа и епи­ско­па Звор­ниц­ко-Туз­лан­ско­го Нек­та­рия со­вер­шил епи­скоп­скую хи­ро­то­нию вла­ды­ки Иоан­ни­кия.

20 фев­ра­ля 1940 го­да епи­скоп Иоан­ни­кий при­был в рас­по­ло­жен­ный на гра­ни­це вве­рен­ной ему епар­хии го­род Хер­цег Но­ви. Здесь его зем­ля­ка­ми ему бы­ла устро­е­на ра­душ­ная встре­ча. На же­лез­но­до­рож­ной стан­ции со­бра­лась мас­са на­ро­да, пред­ста­ви­те­ли вла­стей и об­ще­ствен­но­сти, ду­хо­вен­ство. По­сле при­вет­ствен­ных слов мит­ро­по­лит от­пра­вил­ся в мо­на­стырь Са­ви­ну, где был от­слу­жен крат­кий мо­ле­бен и со­сто­ял­ся празд­нич­ный обед.

На сле­ду­ю­щий день вла­ды­ка был так­же с лю­бо­вью встре­чен в род­ном Ко­то­ре. По­сле мо­леб­на в хра­ме свя­ти­те­ля Ни­ко­лая и обе­да, устро­ен­но­го в до­ме род­но­го бра­та вла­ды­ки, он от­пра­вил­ся в Будву и даль­ше в Це­ти­нье. Ров­но в 16 ча­сов он при­был в сто­ли­цу Чер­но­гор­ских мит­ро­по­ли­тов, где был встре­чен тор­же­ствен­ным зво­ном ко­ло­ко­лов. В Це­тин­ском мо­на­сты­ре его встре­ча­ли пред­ста­ви­те­ли вла­стей, ар­мии, об­ще­ствен­но­сти, уче­ни­ки мест­ных школ, а так­же ду­хо­вен­ство во гла­ве с рек­то­ром се­ми­на­рии от­цом Ми­ха­и­лом Вуй­и­си­чем. По­при­вет­ство­вав встре­ча­ю­щих, вла­ды­ка про­сле­до­вал с ду­хо­вен­ством в храм. По­сле ис­крен­них сер­деч­ных при­вет­ствий и бла­годар­ствен­ной ре­чи епи­ско­па все на­пра­ви­лись в кан­це­ля­рию мит­ро­по­лии, где был ор­га­ни­зо­ван при­ем.

10 де­каб­ря 1940 го­да по ре­ше­нию Ар­хи­ерей­ско­го Со­бо­ра ви­кар­ный епи­скоп Бу­дим­лян­ский Иоан­ни­кий был из­бран мит­ро­по­ли­том Чер­но­гор­ско-При­мор­ским с ка­фед­рой в Це­ти­нье.

По при­зна­нию неко­то­рых био­гра­фов мит­ро­по­ли­та, пе­ри­од, на ко­то­рый при­шлось его ар­хи­пас­тыр­ское слу­же­ние, был страш­ней и тя­же­лей, чем вре­ме­на, в ко­то­рые жил и управ­лял Чер­но­го­ри­ей его слав­ный пред­ше­ствен­ник – свя­той мит­ро­по­лит Петр Це­тин­ский. «Ве­ли­кое зло бы­ло в Чер­но­го­рии в XIX ве­ке. Но мы еще не по­ни­ма­ем, ка­кое зло не толь­ко в Чер­но­го­рии, но и во всех серб­ских зем­лях бы­ло в XX ве­ке. Чер­но­го­рию во вре­ме­на свя­то­го Пет­ра рас­пи­на­ло зло ту­рец­кое и зло брат­ской ме­сти и раз­но­гла­сий. Чер­но­го­рию во вре­мя мит­ро­по­ли­та Иоан­ни­кия рас­пи­на­ло и рас­пя­ло зло фа­шиз­ма и зло ком­му­низ­ма», – спра­вед­ли­во пи­шет Ве­ли­бор Джо­мич.

С на­ча­лом вой­ны в ап­ре­ле 1941 го­да и ок­ку­па­ции Чер­но­го­рии ар­хи­пас­тырь ока­зал­ся в весь­ма слож­ном по­ло­же­нии. В ок­ку­пи­ро­ван­ную ита­льян­ца­ми Чер­но­го­рию хлы­нул по­ток бе­жен­цев с тер­ри­то­рии Гер­це­го­ви­ны, где ору­до­ва­ли хор­ват­ские уста­ши, и из со­сед­них Ко­со­во и Ме­то­хии, где про­тив серб­ско­го на­се­ле­ния раз­вер­нул­ся ал­бан­ский тер­рор. Пред­ме­том осо­бых за­бот мит­ро­по­лии и лич­но вла­ды­ки Иоан­ни­кия ста­ли мно­го­чис­лен­ные бе­жен­цы и обез­до­лен­ные. Как от­ме­ча­ет ав­тор мо­но­гра­фии «Граж­дан­ская вой­на в Чер­но­го­рии. 1941–1945 го­ды» В. Ред­зич, «Це­тин­ская мит­ро­по­лия ста­ла ме­стом, ку­да еже­днев­но при­хо­ди­ли лю­ди из раз­ных кра­ев Чер­но­го­рии, Бо­ки и Сан­джа­ка». Вла­ды­ка стал хо­да­та­ем и за­ступ­ни­ком для свя­щен­но­слу­жи­те­лей, во­ен­но­слу­жа­щих и граж­дан­ских лиц, ока­зав­ших­ся в кон­цен­тра­ци­он­ных ла­ге­рях, ин­тер­ни­ро­ван­ных на тер­ри­то­рию со­сед­них Ал­ба­нии и Ита­лии. Он неод­но­крат­но об­ра­щал­ся с хо­да­тай­ства­ми к выс­шим пред­ста­ви­те­лям ок­ку­па­ци­он­ных вла­стей.

Пер­во­на­чаль­но ита­льян­цы срав­ни­тель­но ми­ро­лю­би­во от­нес­лись к мест­но­му на­се­ле­нию и да­же по­ста­ра­лись со­хра­нить неко­то­рые до­во­ен­ные ор­га­ны адми­ни­стра­тив­но­го управ­ле­ния. Од­на­ко их ко­неч­ной це­лью бы­ло со­зда­ние ма­ри­о­не­точ­но­го ко­ролев­ства Чер­но­го­рии, и по­это­му они вся­че­ски под­дер­жи­ва­ли не поль­зо­вав­ших­ся ши­ро­ким ав­то­ри­те­том мест­ных се­па­ра­ти­стов. Вла­ды­ка Иоан­ни­кий преду­смот­ри­тель­но дер­жал­ся в сто­роне от этих по­ли­ти­че­ских ак­ций.

16 мая 1941 го­да Чер­но­го­рию по­се­тил ко­роль Ита­лии Вик­тор Эм­ма­ну­ил, ви­зит ко­то­ро­го был со­став­ной ча­стью пла­на ита­льян­цев по про­воз­гла­ше­нию неза­ви­си­мо­го Чер­но­гор­ско­го го­су­дар­ства. На­ка­нуне его при­ез­да по­ли­ция обо­шла до­ма «со­мни­тель­ных лиц», не по­же­лав­ших под­пи­сы­вать за­яв­ле­ние о ло­яль­но­сти ита­льян­ским вла­стям. По­сле по­се­ще­ния Под­го­ри­цы ита­льян­ский ко­роль при­был в Це­ти­нье. В ря­ду про­чих мест он по­се­тил и ре­зи­ден­цию мит­ро­по­ли­та. Вла­ды­ка Иоан­ни­кий встре­тил его в про­стой ман­тии, без ка­ких-ли­бо зна­ков мит­ро­по­ли­чье­го до­сто­ин­ства. Об­ра­тив­шись к ко­ро­лю с по­ло­жен­ным при­вет­стви­ем, он от­ме­тил, что его стра­на по­ра­бо­ще­на, а на­род опе­ча­лен, и он был бы счаст­лив встре­тить ко­ро­ля при дру­гих об­сто­я­тель­ствах. Сло­ва мит­ро­по­ли­та, об­ра­щен­ные к Вик­то­ру Эм­ма­ну­и­лу, зву­ча­ли ско­рее как укор, чем как ожи­да­е­мое при­вет­ствие. По вос­по­ми­на­ни­ям оче­вид­цев, вый­дя из Це­тин­ско­го мо­на­сты­ря, ита­льян­ский ко­роль вы­гля­дел по­дав­лен­ным. От­но­ше­ние ита­льян­цев к вла­ды­ке по­сле ви­зи­та ко­ро­ля за­мет­но ухуд­ши­лось.

В июле 1941 го­да на тер­ри­то­рии Чер­но­го­рии на­ча­лось на­род­ное вос­ста­ние про­тив ок­ку­пан­тов. При этом ком­му­ни­сты, хо­тя они и бы­ли од­ни­ми из ини­ци­а­то­ров на­ча­ла во­ору­жен­ной борь­бы, тем не ме­нее, не сыг­ра­ли за­мет­ной ро­ли в хо­де наи­бо­лее тя­же­лых и кро­во­про­лит­ных бо­ев. Пер­во­на­чаль­ный успех вос­став­ших ока­зал­ся непро­дол­жи­тель­ным. По су­ти, вос­ста­ние при­ве­ло лишь к же­сто­ким и кро­ва­вым ак­ци­ям воз­мез­дия со сто­ро­ны ок­ку­пан­тов и их по­соб­ни­ков. От­но­си­тель­но ми­ро­лю­би­вая по­ли­ти­ка ита­льян­цев в от­но­ше­нии на­се­ле­ния Чер­но­го­рии сме­ни­лась тер­ро­ром. Вос­став­шие же бы­ли пло­хо под­го­тов­ле­ны и не мог­ли ока­зать се­рьез­но­го со­про­тив­ле­ния пре­крас­но во­ору­жен­ным ита­льян­ским бо­е­вым ча­стям.

Вме­сте с тем и в сре­де вос­став­ших про­изо­шло чет­кое раз­ме­же­ва­ние по по­ли­ти­че­ским взгля­дам. Для ком­му­ни­стов борь­ба с ок­ку­пан­та­ми бы­ла неотъ­ем­ле­мой ча­стью ми­ро­вой ре­во­лю­ции и борь­бы за уста­нов­ле­ние дик­та­ту­ры про­ле­та­ри­а­та. При этом мас­шта­бы на­род­ных жертв не осо­бо при­ни­ма­лись ими в рас­чет. Лю­бые же по­ли­ти­че­ские си­лы и от­дель­ные лич­но­сти, за­ча­стую са­мые бла­го­род­ные пред­ста­ви­те­ли пат­ри­о­ти­че­ских кру­гов, про­ти­вив­ши­е­ся безум­но­му и бес­смыс­лен­но­му кро­во­про­ли­тию, бы­ли тут же за­пи­са­ны ком­му­ни­ста­ми во вра­гов на­ро­да, пре­да­те­лей и по­соб­ни­ков ок­ку­пан­там. Вра­га­ми для ком­му­ни­стов ста­ли очень мно­гие ис­тин­ные пат­ри­о­ты, быв­шие офи­це­ры, чле­ны до­во­ен­ных ор­га­нов управ­ле­ния, свя­щен­но­слу­жи­те­ли, пред­ста­ви­те­ли ин­тел­ли­ген­ции и кре­стьяне, не раз­де­ляв­шие идей ми­ро­вой ре­во­лю­ции. Вполне есте­ствен­но, что од­ной из са­мых неудоб­ных для ком­му­ни­стов фигур вско­ре стал поль­зу­ю­щий­ся на­род­ным ав­то­ри­те­том мит­ро­по­лит, дей­ствия и по­ступ­ки ко­то­ро­го бы­ли про­дик­то­ва­ны един­ствен­ным же­ла­ни­ем – со­хра­нить Цер­ковь и паст­ву.

«Несча­стья умно­жи­лись, – пи­шет тот же Ред­зич, – ко­гда ком­му­ни­сты на­ча­ли вос­ста­ние. Хо­да­тай­ства об осво­бож­де­нии за­лож­ни­ков, ока­за­ние по­мо­щи аре­сто­ван­ным и от­прав­лен­ным в ла­ге­ря в Ал­ба­нии, се­мьям, у ко­то­рых ита­льян­цы со­жгли до­ма, огра­би­ли и уни­что­жи­ли иму­ще­ство, и дру­гим бы­ли по­сто­ян­ны­ми за­ня­ти­я­ми свя­щен­ни­ков. В эти дни сам мит­ро­по­лит Иоан­ни­кий на­пи­сал бо­лее 400 про­ше­ний и дру­гих об­ра­ще­ний на ита­льян­ском язы­ке и на­пра­вил ок­ку­па­ци­он­ным ор­га­нам».

«Ком­му­ни­сти­че­ское вос­ста­ние и убий­ства ком­му­ни­ста­ми неви­нов­ных лю­дей по­ро­ди­ло про­пасть меж­ду ни­ми и ду­хо­вен­ством. Це­тин­ский мит­ро­по­лит осу­дил их дей­ствия и… при­звал не сле­до­вать за их ”ло­жью и без­бо­жи­ем”». Же­сто­кие ак­ции тер­ро­ра и рас­пра­вы над ни в чем не по­вин­ным на­се­ле­ни­ем со сто­ро­ны пар­ти­зан при­ни­ма­ли по­ис­ти­не де­мо­ни­че­ских ха­рак­тер.

18 мая 1942 го­да мит­ро­по­лит разо­слал окруж­ное по­сла­ние всем свя­щен­ни­кам с прось­бой до 1 июня предо­ста­вить сви­де­тель­ства о фак­тах ком­му­ни­сти­че­ско­го тер­ро­ра.

«Ско­ро уже год, – пи­сал мит­ро­по­лит, – как в Чер­но­го­рии во­ца­рил­ся ха­ос. В по­след­ние ме­ся­цы ком­му­ни­сты раз­вя­за­ли неви­дан­ный тер­рор. В том на­си­лии, что учи­ни­ли они над на­шим на­ро­дом, боль­ше все­го стра­да­ла Цер­ковь и свя­щен­но­слу­жи­те­ли, ко­то­рые бы­ли раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми му­чи­мы пар­ти­за­на­ми. Из­ве­стия, до­хо­див­шие до нас из раз­ных рай­о­нов епар­хии, и рас­ска­зы свя­щен­ни­ков, по­се­щав­ших нас в по­след­нее вре­мя, бы­ли бо­лее чем ужа­са­ю­щи­ми. Од­на­ко и до сих пор мы не рас­по­ла­га­ем точ­ны­ми све­де­ни­я­ми о тер­ро­ре, осу­ществ­лен­ном ком­му­ни­ста­ми в Чер­но­го­рии. Из­вест­но о несколь­ких хра­мах, по­стра­дав­ших во вре­мя пар­ти­зан­ской опе­ра­ции. Из­вест­но, что мно­гие свя­тые ме­ста осквер­не­ны эти­ми безум­ца­ми. Эти дан­ные, ко­то­ры­ми мы сей­час рас­по­ла­га­ем, непол­ны, и мы при­зы­ва­ем всех при­ход­ских свя­щен­ни­ков и на­сто­я­те­лей мо­на­сты­рей… предо­ста­вить нам в ра­бо­чем по­ряд­ке точ­ные и де­таль­ные со­об­ще­ния о тер­ро­ре, со­вер­шен­ном ком­му­ни­ста­ми, а так­же об ущер­бе, на­не­сен­ном ими Церк­ви и ее иму­ще­ству».

По всей епар­хии пы­лал по­жар вой­ны. Мно­гие цер­ков­ные объ­ек­ты стра­да­ли от дей­ствий ита­льян­цев. Ча­ще все­го это про­ис­хо­ди­ло в хо­де во­ен­ных опе­ра­ций про­тив пар­ти­зан. В пе­ри­од с 28 ян­ва­ря по 9 фев­ра­ля 1942 го­да ита­льян­ская ар­тил­ле­рия из Да­ни­лов­гра­да, дей­ство­вав­шая про­тив пар­ти­зан, неод­но­крат­но об­ру­ши­ва­ла свой огонь на мо­на­стырь Ждре­бао­ник. Во вре­мя са­мо­го силь­но­го об­стре­ла на­сто­я­тель мо­на­сты­ря иеро­мо­нах Па­вел (Па­ви­че­вич) су­мел вме­сте с дву­мя по­мощ­ни­ка­ми вы­не­сти из мо­на­сты­ря ки­вот с мо­ща­ми свя­ти­те­ля Ар­се­ния Срем­ца и вре­мен­но по­ме­стить их в церк­ви свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в Еле­ни­ке. 21 ап­ре­ля 1942 го­да отец Па­вел из­ве­щал сво­е­го пра­вя­ще­го ар­хи­ерея о тра­ги­че­ской судь­бе оби­те­ли: «Но­вая ко­ло­коль­ня пол­но­стью раз­ру­ше­на, два ко­ло­ко­ла раз­би­ты и вы­ве­де­ны из строя, кров пол­но­стью раз­ру­шен, свод церк­ви так по­стра­дал, что каж­дый день ожи­да­ем его об­ру­ше­ния, ико­но­стас силь­но по­стра­дал от сна­ря­дов. Все цер­ков­ные кни­ги, ли­тий­ни­ца, по­тир, при­бор для при­ча­стия, все кре­сты, ка­ди­ла, цер­ков­ные одеж­ды и дру­гая цер­ков­ная утварь уни­что­же­ны, раз­бро­са­ны и раз­би­ты в церк­ви…».

Ита­льян­цы раз­ру­ши­ли под­соб­ные зда­ния мо­на­сты­ря свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в Ниж­них Бр­че­лах и ра­зо­ри­ли прак­ти­че­ски все мо­на­стыр­ское иму­ще­ство. В ап­ре­ле 1942 го­да хо­зяй­ство это­го мо­на­сты­ря бы­ло ото­бра­но ита­льян­ской ар­ми­ей для сво­их нужд. На тер­ри­то­рии оби­те­ли бы­ли воз­ве­де­ны ар­мей­ские по­строй­ки. Ита­льян­цы раз­ру­ши­ли мо­на­стыр­ское зда­ние, в ко­то­ром раз­ме­ща­лась мест­ная на­чаль­ная шко­ла, и по­стро­и­ли на его ме­сте кух­ню.

2 мар­та 1942 го­да ита­льян­цы по­до­жгли цер­ковь свя­то­го Ге­ор­гия в се­ле Корнет. 13 ап­ре­ля 1942 го­да ита­льян­ская ар­тил­ле­рия об­стре­ля­ла ве­ли­чай­шую чер­но­гор­скую свя­ты­ню – ка­пел­лу свя­то­го Пет­ра Це­тин­ско­го на Лов­чене. Мит­ро­по­лит Иоан­ни­кий неза­мед­ли­тель­но об­ра­тил­ся по это­му по­во­ду к гу­бер­на­то­ру Би­ро­ли с прось­бой сроч­но про­ве­сти осмотр и ре­монт ка­пел­лы.

Игу­мен мо­на­сты­ря Вра­ньи­на Ро­ман (Вук­ма­но­вич) со­об­щал в мит­ро­по­лию, что в ап­ре­ле 1942 го­да мо­на­стырь был три­жды ограб­лен, а мо­на­стыр­ский кор­пус со­жжен. Вес­ной 1943 го­да в хо­де опе­ра­ций про­тив пар­ти­зан ита­льян­ская авиа­ция бом­би­ла мо­на­стырь Мо­ра­чу, а 23 мая то­го же го­да оби­тель под­верг­лась ар­тил­ле­рий­ско­му об­стре­лу. В 1943 го­ду ита­льян­ца­ми был по­до­жжен кор­пус мо­на­сты­ря Жу­па под Ник­ши­чем. В хра­ме свя­то­го Ди­мит­рия в Бра­и­чах ита­льян­цы, на­чи­ная с июля 1941 го­да, со­дер­жа­ли жи­те­лей се­ла и ло­ша­дей.

Нема­лый урон хра­мам и мо­на­сты­рям на­нес­ли фор­ми­ро­ва­ния пар­ти­зан-ком­му­ни­стов. В сво­ем со­об­ще­нии мит­ро­по­ли­ту от 1 июля 1942 го­да свя­щен­ник Алек­са Жив­ко­вич пи­сал, что ком­му­ни­сты по­вре­ди­ли мест­ную при­ход­скую цер­ковь, разо­рва­ли и раз­бро­са­ли по хра­му бо­го­слу­жеб­ные кни­ги. 17 ап­ре­ля 1942 го­да пар­ти­за­ны по­до­жгли цер­ковь Ар­хан­ге­ла Ми­ха­и­ла в се­ле Ба­ря­мо­ви­це под Це­ти­нье вме­сте по­чти со всем се­лом, жи­те­ли ко­то­ро­го в ос­нов­ной мас­се бы­ли про­тив ком­му­ни­стов.

В Пас­халь­ном по­сла­нии 1942 го­да, опуб­ли­ко­ван­ном в га­зе­те «Го­лос чер­но­гор­ца», мит­ро­по­лит Иоан­ни­кий от­кры­то вы­сту­пил с осуж­де­ни­ем ком­му­ни­стов. «До­ро­гие мои ду­хов­ные ча­да, – пи­сал он, – се­го­дня, ко­гда мы празд­ну­ем свет­лое Вос­кре­се­ние Хри­сто­во… серд­це мое ис­пол­ня­ет­ся пе­ча­лью и го­ре­чью, ду­ша моя пла­чет, ко­гда ду­маю, что уже боль­ше го­да часть на­ше­го на­ро­да, осо­бен­но мо­ло­дежь, по­шла пу­тем гре­ха, по­плы­ла мут­ны­ми ком­му­ни­сти­че­ски­ми во­да­ми». Об­ра­тив вни­ма­ние на при­чи­ны то­го, по­че­му ком­му­ни­сти­че­ские идеи на­шли бла­го­дат­ную поч­ву в Чер­но­го­рии, вла­ды­ка пи­шет о том, что ком­му­низм на­чал свое раз­ру­ши­тель­ное дей­ствие уже мно­го лет на­зад. «Что ком­му­ни­сты тре­бу­ют от на­ше­го на­ро­да? Ни боль­ше ни мень­ше, как от­речь­ся от сво­ей на­род­но­сти и пра­во­сла­вия, а зна­чит, от­речь­ся от то­го, что для на­ро­да са­мое свя­тое и са­мое до­ро­гое, что со­став­ля­ет ос­но­ву его жиз­ни и смысл его су­ще­ство­ва­ния». Да­лее вла­ды­ка осуж­да­ет ком­му­ни­стов за то, что 13 июля 1941 го­да они «под­ня­ли кро­ва­вое вос­ста­ние», при­вед­шее к неис­чис­ли­мым на­род­ным стра­да­ни­ям, и обаг­ри­ли свои ру­ки брат­ской кро­вью.

Мит­ро­по­лит при­ме­нял и всю пол­но­ту цер­ков­ной су­деб­ной вла­сти в от­но­ше­нии пред­ста­ви­те­лей ду­хо­вен­ства, при­со­еди­нив­ших­ся к пар­ти­за­нам-ком­му­ни­стам. 6 ап­ре­ля 1942 го­да он при­ка­зал ар­хи­ерей­ским на­мест­ни­кам при­слать ин­фор­ма­цию о по­ве­де­нии под­чи­нен­ных им свя­щен­ни­ков на тер­ри­то­ри­ях, кон­тро­ли­ро­вав­ших­ся неко­то­рое вре­мя ком­му­ни­ста­ми. «Осо­бен­но со­об­щи­те о тех свя­щен­но­слу­жи­те­лях, – го­во­рит­ся в рас­по­ря­же­нии, – ко­то­рые сра­жа­лись на сто­роне ком­му­ни­стов или рас­про­стра­ня­ли их про­па­ган­ду и тем са­мым со­дей­ство­ва­ли их пре­ступ­ле­ни­ям. К со­жа­ле­нию и сты­ду всех нас, свя­щен­ни­ков, и на со­блазн ве­ру­ю­щих, бы­ли и та­кие свя­щен­ни­ки и иеро­мо­на­хи». Со­глас­но по­лу­чен­ным дан­ным, бы­ло уста­нов­ле­но, что семь свя­щен­ни­ков и один сек­ре­тарь цер­ков­но­го су­да ак­тив­но со­труд­ни­ча­ли с ком­му­ни­ста­ми. 16 ап­ре­ля 1942 го­да мит­ро­по­лит Иоан­ни­кий за­пре­тил их в слу­же­нии. Позд­нее мит­ро­по­лит Иоан­ни­кий и дру­гие пред­ста­ви­те­ли ду­хо­вен­ства неод­но­крат­но вы­сту­па­ли с осуж­де­ни­ем дей­ствий пар­ти­зан-ком­му­ни­стов на тер­ри­то­рии Чер­но­го­рии, охва­чен­ной кро­во­про­лит­ной граж­дан­ской вой­ной. В си­ту­а­ции, ко­гда при­хо­ди­лось вы­би­рать из двух зол мень­шее, пред­ста­ви­те­лям Серб­ской Церк­ви бы­ло лег­че най­ти об­щий язык с ок­ку­па­ци­он­ны­ми вла­стя­ми, ко­то­рые, по край­ней ме­ре, не ис­пы­ты­ва­ли та­кой па­то­ло­ги­че­ской нена­ви­сти к Церк­ви, как ком­му­ни­сты.

В 1944 го­ду мит­ро­по­ли­ту Иоан­ни­кию уда­лось на­ко­нец на­ла­дить кон­такт со Свя­щен­ным Си­но­дом в Бел­гра­де. В са­мом на­ча­ле го­да мит­ро­по­лит пи­сал в сво­ем со­об­ще­нии Свя­щен­но­му Си­но­ду СПЦ о тя­же­лом по­ло­же­нии мит­ро­по­лии:

«На тер­ри­то­рии епар­хии раз­ру­ше­ны и по­до­жже­ны мо­на­сты­ри: Ре­же­вич, Гра­диш­те, Ждре­бао­ник, Жу­па и Би­е­ла.

Прак­ти­че­ски все осталь­ные мо­на­сты­ри по­стра­да­ли и осо­бен­но ма­те­ри­аль­но опу­сто­ше­ны, по­то­му что боль­шин­ство из них на­хо­дит­ся в ру­ках ком­му­ни­сти­че­ской ор­га­ни­за­ции.

Иеро­мо­на­хи ча­стью уби­ты, мно­гие из­бе­жа­ли смер­ти, по­ки­нув пе­ред пре­вос­хо­дя­щей си­лой мо­на­сты­ри; а есть, к со­жа­ле­нию, и та­кие, кто на­хо­дит­ся на служ­бе у ком­му­ни­стов.

От де­таль­но­го рас­смот­ре­ния мы воз­дер­жи­ва­ем­ся по­то­му, что не име­ем со­об­ще­ния с внут­рен­ни­ми рай­о­на­ми епар­хии…».

До­воль­но ем­ко опре­де­лил по­ло­же­ние Серб­ской Церк­ви в Чер­но­го­рии ис­сле­до­ва­тель Ву­кич в кни­ге «Чер­но­гор­ско-При­мор­ская мит­ро­по­лия на рас­пу­тье ис­то­рии»: «Фа­шист­ская ок­ку­па­ция и граж­дан­ская вой­на в 1941–1945 го­дах со­зда­ли се­рьез­ную угро­зу Це­тин­ской мит­ро­по­лии и су­ще­ство­ва­нию пра­во­слав­но­го ду­хо­вен­ства в Чер­но­го­рии. Мит­ро­по­лия ока­за­лась в неза­вид­ном по­ло­же­нии под дав­ле­ни­ем двух во­ин­ству­ю­щих идео­ло­гий ан­ти­хри­сти­ан­ско­го ду­ха (фа­шиз­ма и ком­му­низ­ма), ко­то­рые со­зда­ва­ли угро­зу со­хра­не­нию пра­во­слав­ной ве­ры, куль­ту­ры и ци­ви­ли­за­ции не толь­ко в Чер­но­го­рии, но и на всем серб­ском и рус­ском эт­ни­че­ском про­стран­стве. Од­на­ко неумо­ли­мые ис­то­ри­че­ские фак­ты сви­де­тель­ству­ют, что ком­му­ни­сты в Чер­но­го­рии… при­ме­ня­ли несрав­ни­мо бо­лее же­сто­кие ре­прес­сии в от­но­ше­нии пра­во­слав­но­го кли­ра, неже­ли ок­ку­па­ци­он­ные вла­сти».

В но­яб­ре 1944 го­да при на­ступ­ле­нии пар­ти­зан мит­ро­по­лит Иоан­ни­кий при­нял ре­ше­ние вре­мен­но по­ки­нуть Це­ти­нье вме­сте со зна­чи­тель­ной ча­стью пра­во­слав­но­го ду­хо­вен­ства и от­пра­вит­ся в сто­ро­ну за­пад­ной гра­ни­цы Юго­сла­вии. Про­изо­шел фак­ти­че­ский ис­ход серб­ско­го ду­хо­вен­ства. В ко­лонне бе­жен­цев, по­ми­мо свы­ше 60 свя­щен­ни­ков, бы­ло око­ло 5–6 ты­сяч чер­но­гор­ских чет­ни­ков, боль­шое ко­ли­че­ство ста­ри­ков, жен­щин и де­тей. Бе­жен­цы от­прав­ля­лись в бук­валь­ном смыс­ле сло­ва в неиз­вест­ность. По всей ви­ди­мо­сти, это был шаг от­ча­я­ния в на­деж­де ока­зать­ся в аме­ри­кан­ской ок­ку­па­ци­он­ной зоне и не по­пасть в ру­ки к ком­му­ни­стам. Од­на­ко до­стиг­нув Сло­ве­нии, бе­жен­цы у ме­стеч­ка Зи­да­ни мост бы­ли схва­че­ны во­ен­но­слу­жа­щи­ми 1-й Юго­слав­ской ар­мии, ко­то­рой ко­ман­до­вал ге­не­рал Печ­ко Дап­че­вич.

В пер­вой по­ло­вине июня 1945 го­да в Аран­дже­лов­це мит­ро­по­лит Иоан­ни­кий был убит. Рас­пра­вой над мит­ро­по­ли­том ко­ман­до­ва­ли то­гдаш­ний пол­ков­ник ОЗНА Вла­ди­мир Ро­ло­вич и ге­не­рал Пе­ко Дап­че­вич.

В на­ча­ле 90-х го­дов XX ве­ка на стра­ни­цах цер­ков­ной прес­сы по­яви­лось несколь­ко неиз­вест­ных ра­нее сви­де­тельств об об­сто­я­тель­ствах му­че­ни­че­ской кон­чи­ны мит­ро­по­ли­та. В ка­лен­да­ре «Цер­ковь» за 1991 год бы­ло по­ме­ще­но сви­де­тель­ство про­фес­со­ра Све­то­за­ра Ду­ша­ни­ча. Его отец, свя­щен­ник Сте­ва Ду­ша­нич, слу­жил в кон­це вой­ны в Аран­дже­лов­це. Он со­об­щал, что ко­гда в се­ре­дине сен­тяб­ря 1944 го­да в Аран­дже­ло­вац при­шли пар­ти­за­ны, то в од­ном из зда­ний раз­ме­сти­лось от­де­ле­ние ОЗНА («ОЗНА» – От­де­ле­ние за­щи­ты на­ро­да.). В ком­на­тах вре­мен­но со­дер­жа­лось по 30–40 за­клю­чен­ных, ко­то­рых по­том пла­но­мер­но лик­ви­ди­ро­ва­ли у ре­ки под го­рой Бу­куль. В один из празд­нич­ных дней отец Сте­ва за­стал во дво­ре груп­пу за­клю­чен­ных, вы­ве­ден­ных на про­гул­ку, сре­ди ко­то­рых был по­жи­лой че­ло­век с бе­лой бо­ро­дой и в граж­дан­ской одеж­де, ко­то­рый со­об­щил ему, что он мит­ро­по­лит Чер­но­гор­ско-При­мор­ский Иоан­ни­кий. Вла­ды­ка рас­ска­зал от­цу Сте­во, что по­сле аре­ста был до­став­лен в За­греб, где у него от­ня­ли лич­ные ве­щи, па­на­гию и об­ла­че­ние. Ин­фор­ма­ция о том, что мит­ро­по­лит Иоан­ни­кий на­хо­дит­ся в Аран­дже­лов­це до­шла до свя­щен­но­на­ча­лия в Бел­гра­де, но по­пыт­ка про­яс­нить у пред­ста­ви­те­лей на­род­ной вла­сти судь­бу за­клю­чен­но­го не при­нес­ла успе­ха.

О по­след­них днях мит­ро­по­ли­та Иоан­ни­кия в Аран­дже­лов­це сви­де­тель­ству­ет и док­тор Алек­сандр Недок, лич­но знав­ший мит­ро­по­ли­та. В июне 1945 го­да он на­хо­дил­ся в ка­че­стве во­ен­но­слу­жа­ще­го в шта­бе 1-й Юго­слав­ской ар­мии. Од­на­жды в раз­го­во­ре с со­слу­жив­ца­ми он узнал о том, что его быв­ший учи­тель за­ко­на Бо­жи­его на­хо­дит­ся в тюрь­ме в Аран­дже­лов­це. На во­прос о том, мо­жет ли он по­се­тить за­клю­чен­но­го, был по­лу­чен от­вет, что это за­пре­ще­но и что луч­ше да­же не го­во­рить об этом. Через несколь­ко дней он по­лу­чил из­ве­стие, что мит­ро­по­лит Иоан­ни­кий мертв.

Дру­гое, ко­рот­кое, но мно­го­го­во­ря­щее сви­де­тель­ство о кон­чине мит­ро­по­ли­та со­дер­жит­ся в до­ку­мен­те, на­прав­лен­ном шта­бом 1-й Юго­слав­ской ар­мии 21 июня 1945 го­да в Чер­но­гор­скую мит­ро­по­лию в Це­ти­нье: «По­сы­ла­ем вам па­на­гию и крест, ко­то­рые най­де­ны у раз­бой­ни­ка быв­ше­го мит­ро­по­ли­та Иоан­ни­кия. Смерть фа­шиз­му, сво­бо­да на­ро­ду!»

Ге­не­рал Пе­ко Дапчевич: «В од­ном из но­ме­ров жур­на­ла «Све­ти­го­ра» за 1992 год был опуб­ли­ко­ван рас­сказ про­то­и­е­рея Бран­ко Мар­ко­ви­ча, един­ствен­но­го на тот мо­мент жи­во­го свя­щен­ни­ка, по­лу­чив­ше­го хи­ро­то­нию от рук свя­щен­но­му­чен­ни­ка. Отец Бран­ко со­об­щал, что в 1951–1952 го­дах встре­чал в мо­на­сты­ре Прас­кви­ца че­ло­ве­ка, ра­бо­тав­ше­го рань­ше при мит­ро­по­ли­те и по­ки­нув­ше­го вме­сте с ним Це­ти­нье в 1944 го­ду. По его сло­вам, вла­ды­ка был схва­чен вме­сте с груп­пой свя­щен­ни­ков у Зи­да­но­го мо­ста, от­прав­лен в За­греб и при­ве­ден к Пе­ко Дап­че­ви­чу. Дап­че­вич спро­сил мит­ро­по­ли­та: «Ты ли Иоан­ни­кий (Ли­по­вац)?» Услы­шав утвер­ди­тель­ный от­вет, он за­явил, что вла­ды­ка не име­ет пра­во пред­став­лять­ся мит­ро­по­ли­том, по­то­му что в Це­ти­нье все­гда пра­ви­ли ве­ли­кие и за­слу­жен­ные лю­ди, а не та­кие пре­да­те­ли, как он. На это вла­ды­ка ука­зал Дап­че­ви­чу, что он не име­ет пра­ва так ве­сти се­бя с ним, мит­ро­по­ли­том, по­то­му что имен­но он выз­во­лил из ита­льян­ско­го ла­ге­ря мать Дап­че­ви­ча и сде­лал все воз­мож­ное для осво­бож­де­ния от­ца. Дап­че­вич от­ве­тил, что это и яв­ля­ет­ся под­твер­жде­ни­ем служ­бы вла­ды­ки ок­ку­пан­там, а за­тем при­ка­зал снять с вла­ды­ки все зна­ки епи­скоп­ско­го до­сто­ин­ства».

На ос­но­ва­нии этих и дру­гих сви­де­тельств из­вест­но, что мит­ро­по­лит Иоан­ни­кий убит в пер­вой по­ло­вине 1945 го­да в Аран­дже­лов­це. Точ­ное ме­сто его за­хо­ро­не­ния оста­лось неиз­вест­ным.

В кон­це 1946 го­да мит­ро­по­лит Скоп­ский Иосиф со­об­щал, что пат­ри­арх Гав­ри­ил, узнав об ис­чез­но­ве­нии мит­ро­по­ли­та Иоан­ни­кия из Аран­дже­лов­ца и пред­по­ла­гая, что он убит, со­вер­шил за­упо­кой­ное по­ми­но­ве­ние.

Дол­гие го­ды имя свя­щен­но­му­чен­ни­ка прак­ти­че­ски бы­ло пре­да­но за­бве­нию. Толь­ко в 1990-е го­ды ис­то­ри­ки и цер­ков­ные пуб­ли­ци­сты по­лу­чи­ли воз­мож­ность ис­сле­до­вать судь­бу и ду­хов­ное на­сле­дие мит­ро­по­ли­та Иоан­ни­кия. В 1996 го­ду вы­шла в свет кни­га Ве­ли­бо­ра Джо­ми­ча «Гол­го­фа мит­ро­по­ли­та Чер­но­гор­ско-При­мор­ско­го Иоан­ни­кия. 1941–1945», в ко­то­рой бы­ли со­бра­ны до­ку­мен­ты, в пол­ной ме­ре от­ра­жа­ю­щие все об­сто­я­тель­ства нелег­ко­го слу­же­ния ар­хи­ерея в го­ды вой­ны и ок­ку­па­ции.

22 мая 1998 го­да Свя­щен­ный Ар­хи­ерей­ский Со­бор Серб­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви на сво­ем за­се­да­нии при­нял ре­ше­ние о ка­но­ни­за­ции мит­ро­по­ли­та Чер­но­гор­ско-При­мор­ско­го Ион­ни­кия (Ли­пов­ца) в ли­ке свя­щен­но­му­чен­ни­ков, на­ря­ду с дру­ги­ми серб­ски­ми ар­хи­ере­я­ми, по­стра­дав­ши­ми за Хри­ста в го­ды Вто­рой ми­ро­вой вой­ны. Тор­же­ствен­ное про­слав­ле­ние свя­щен­но­му­че­ни­ка Иоан­ни­кия в ли­ке свя­тых со­сто­я­лось 22 мая 2002 го­да в хра­ме Свя­то­го Сав­вы в Бел­гра­де.

Свя­щен­но­му­че­ник Ге­ор­гий Бо­гич   ро­дил­ся 6 фев­ра­ля 1911 го­да в го­род­ке Су­б­от­ска. Гим­на­зию за­кон­чил в Но­вой Гра­диш­ке, ду­хов­ную се­ми­на­рию – в Са­ра­е­во. Ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ки в Па­кра­це 25 мая 1934 го­да. Слу­жил в при­хо­дах Ма­яр и Бо­ло­ма­чи, от­ку­да в 1940 го­ду пе­ре­ве­ден на при­ход в На­ши­це, где его за­ста­ла вой­на.

К му­че­ни­че­ской кон­чине от­ца Джор­дже (Ге­ор­гия) при­ча­стен ка­то­ли­че­ский свя­щен­ник Си­до­ний Шольц из На­ши­це. Вик­тор Но­вак[1]  рас­ска­зы­ва­ет, что Шольц «пре­дал на са­та­нин­ское по же­сто­ко­сти убий­ство мест­но­го на­сто­я­те­ля Джор­дже Бо­ги­ча». По­дроб­но­сти этой чу­до­вищ­ной тра­ге­дии та­ко­вы: но­чью 17 июня 1941 го­да в квар­ти­ру свя­щен­ни­ка во­рвал­ся усташ Фе­ликс Лах­нер, на­шиц­кий мо­лоч­ник, с дву­мя уста­ша­ми и ска­зал, что Бо­гич дол­жен немед­лен­но явить­ся для до­про­са. Отец Джор­дже вы­шел из до­ма и сел в ма­ши­ну, сто­яв­шую у подъ­ез­да. Ма­ши­на на­пра­ви­лась в сто­ро­ну по­ля. Отец Джор­дже был вы­ве­зен из го­ро­да и неда­ле­ко от ча­сов­ни свя­то­го Мар­ти­на под­верг­ся же­сто­чай­шим пыт­кам. Уста­ши, при­вя­зав свя­щен­ни­ка к де­ре­ву, от­ре­за­ли ему нос, уши, язык, рва­ли бо­ро­ду вме­сте с ко­жей. По­сле это­го с са­мы­ми ци­нич­ны­ми оскорб­ле­ни­я­ми вы­ко­ло­ли гла­за. За­тем один из уста­шей рас­по­рол ему жи­вот, и вы­та­щив внут­рен­но­сти, об­мо­тал их во­круг шеи му­че­ни­ка. Ко­гда отец Джор­дже уже был без со­зна­ния, уста­ши пе­ре­ре­за­ли ве­рев­ку, ко­то­рой он был при­вя­зан к де­ре­ву, му­че­ник упал на зем­лю, и па­ла­чи рас­стре­ля­ли его.

Те­ло свя­щен­ни­ка оста­ва­лось на ме­сте убий­ства всю ночь, на сле­ду­ю­щий день око­ло че­ты­рех ча­сов его по­до­бра­ли цы­гане и по­хо­ро­ни­ли на клад­би­ще в ко­ло­нии Бре­зик.