Фотодокументальная выставка "О Пушкине архивною строкой..."

Экскурсия по выставке «О Пушкине архивною строкой…»

Нина Илларионовна Куприянова, известный пушкинист, выбрала для своей книги в качестве эпиграфа следующее высказывание Белинского:

«Пушкин принадлежит к вечно живущим и движущимся явлениям... продолжающим развиваться в сознании общества. Каждая эпоха произносит о них свое суждение и, как бы ни верно поняла она их, но всегда оставит следующей за нею эпохе сказать что-нибудь новое и более верное, и ни одна и никогда не выскажет всего».

Наследие Пушкина, его творческий мир, вклад в русскую культуру – тематика необъятная, которой посвящены уже целые библиотеки книг и исследований, освещающих ее с самых разных сторон. Задача нашей выставки – осветить фигуру Пушкина в ее связи с Нижегородской землей на материале документов, хранящихся в архивах. На ней вы можете познакомиться с документами Центрального архива Нижегородской области, Государственного архива специальной документации Нижегородской области, Государственного общественно-политического архива, Государственного архива аудио-визуальной документации, а также Российского государственного исторического архива.

Стенд 1. Предки А.С. Пушкина

Как известно, Пушкин большое значение придавал своей родословной, изучал доступные ему источники.

Вспомним строки из незавершенной поэмы «Езерский», где Пушкин сетует на пренебрежительное и высокомерное отношение его современников к своему прошлому и предкам:

Кто  б ни  был ваш родоначальник,

Мстислав Удалый, иль Ермак,

Или Митюшка целовальник,

Вам всё равно  — конечно так,

Вы  презираете отцами,

Их  древней славою, правами

Великодушно и  умно,

Вы  отреклись от  них давно,

Прямого просвещенья ради,

Гордясь, как общей пользы друг,

Ценою собственных заслуг,

Звездой двоюродного дяди,

Иль приглашением на  бал

Туда, где дед ваш не  бывал.

Далее поэт говорит о своем интересе к исторической судьбе своего рода:

Могучих предков правнук бедный,

Люблю встречать их  имена

В  двух-трех строках Карамзина.

От  этой слабости безвредной,

Как ни  старался,  — видит бог, —

Отвыкнуть я  никак не  мог.

...

Вот почему, архивы роя,

Я  разобрал в  досужный час

Всю родословную героя,

О  ком затеял свой рассказ

Попробуем и мы немного «порыть архивы» и разобрать, конечно, не всю родословную нашего героя, но ту ее часть, что связана с нижегородской землей.

В стихотворении «Моя родословная» Пушкин так начинает историю своего рода:

Мой предок Рача мышцей бранной

Святому Невскому служил

Здесь вы можете увидеть родословную рода Пушкиных, составленную в Герольдии. На ее вершине находится упоминаемый в стихотворении Радша: «При державе великого князя Александра Ярославича Невского выехал из немец муж честен именем Радша».

Водились Пушкины с царями;

Из них был славен не один,

Когда тягался с поляками

Нижегородский мещанин.

Это действительно так: Иван Федорович Пушкин, которому с 1585 г. Болдино принадлежало в качестве поместья (т.  е. только на время службы), принимал участие в Нижегородском ополчении Минина и Пожарского, в конце 1612 г. получил от руководителей ополчения свои земли в вотчину (на владение с правом передачи по наследству).

Но болдинские крестьяне были недовольны таким изменением их положения, начались волнения. Пожарский и Трубецкой даже направили грамоту в Арзамас о мерах по успокоению крестьян: «А будет которые крестьяне не учнут Ивана Пушкина слушати, и вы б тех крестьян, избрав лутчих человек двух или трех, велели бить кнутьем, а бив кнутьем, велели вкинути в тюрьму на неделю...».

В 1614 г. Иван Федорович Пушкин попал в плен, в котором был убит. После его смерти Болдинская вотчина не перешла сразу в собственность его брата, Федора Федоровича Пушкина: свои права он доказал самоотверженной службой царю.

Как известно, уже после изгнания поляков из Москвы и венчания на царство Михаила Федоровича, поляки не оставляли попыток реванша. В ночь с 30 сентября на 1 октября 1618 года войска королевича Владислава, который претендовал на русский престол, ринулись на штурм Москвы, но в ходе ожесточенной многочасовой схватки защитники уничтожили более 3000 поляков и литовцев, а оставшихся отбросили от столицы. В этом была немалая заслуга и воеводы Федора Федоровича Пушкина. После заключения в Деулине перемирия с Польшей в 1619 г. ему было пожаловано село Болдино в вотчину «за Московское осадное сидение».

Здесь вы видите одно из первых упоминаний Болдино в писцовой книге за 1621 г. с кратким описанием крестьянских дворов: «Село [Е]болдино на речке на Азанке, что была деревня за бортники...»

Связь с Нижегородским регионом прослеживается и по другой линии: прапрадед Пушкина, Юрий Алексеевич Ржевский, был нижегородским губернатором в эпоху Петра Великого. Ржевские вели свою родословную от смоленских князей, владевших городом Ржевом. Княжеский титул они утратили, но в XVII в. отдельные представители рода занимали значимые посты в Московском государстве.

Юрий Алексеевич родился около 1674 г., т.  е. Был почти ровесником Петра. Его семья была близка ко двору царевны Прасковьи Федоровны, супруги царя Ивана V, брата Петра. Об свидетельствуют и сохранившиеся в Центральном архиве ее письма к Ржевскому, в которых она просит его позаботиться о принадлежавших ей мельницах. К нему она обращается как к хорошему знакомому: «Юрьи Алексеевич, здравствуй с женой и с детьми на многие лета».

В 1718 г. .по ходатайству епископа Нижегородского и Алаторского Питирима, Ржевский был командирован в Нижний Новгород для оказания тому помощи в борьбе с раскором, в первую очередь в сборе со старообрядцев двойного оклада. В 1719 г. вновь была выделена из состава Казанской губернии Нижегородская, которую в 1720 г. и возглавил Ржевский.

Здесь перед нами одно из документальных свидетельств деятельности Ржевского: он направлял Питириму сведения о священнике, который давал ложные сведения о своих прихожанах (весьма вероятно, скрытых старообрядцев). Обратите внимание на личную подпись губернатора: «Капитан порутчик Юрья Ржевской».

Конечно, борьбой с расколом не ограничивалась деятельность губернатора. В Центральном архиве сохранились подлинные указы Петра Ржевскому: следить за поставками казенной соли, распоряжаться заготовкой и сплавом леса, надзирать за обучением крестьян убирать хлеб не серпом, а косой. Здесь перед нами один из них, с подписью Петра, о необходимости создать в Нижнем верфь для постройки морских судов. Это было связано с Каспийским походом Петра против Персии, когда Россия на некоторое время закрепилась на западном побережье Каспийского моря.

В это же была достроена новая церковь «на верхнем посаде против Дмитриевских ворот кремля» в память Алексия Митрополита. В синодик этой церкви был записан род Ржевского, упомянуто и о его богатом вкладе: «По сих родителех дано в настояющую церковь иконостас (столярной) и царские двери, и евангелисты серебряные (т.  е. Евангелие в серебряной оправе), еще два образа местные, один пресвятые Богородицы всех скорбящих, другой Гурия, Саммона ит Аввива, великомученицы Екатерины». К сожалению, в 1930 г. церковь была снесена, ее местонахождение вы можете понять по литографии Быстрицкого.

Расскажем немного о родословной связи Ржевского с Пушкиным:

Его дочь, Сарра Юрьевна Пушкина, прабабушка А.С. Пушкина, вероятнее всего родилась в Нижнем Новгороде. Вышла замуж за Алексея Федоровича Пушкина, пажа в свите племянницы Петра I Прасковьи Ивановны, затем на военной службе, участник Русско-турецкой войны 1735-1739 гг.

Их дочь Мария Алексеевна, бабушка А.С. Пушкина, вышла замуж за Осипа Абрамовича Ганнибала. Брак был несчастливый: вскоре после рождения в 1775 г. дочери Надежды (матери Пушкина) Осип Ганнибал бросил супругу с ребенком и поселился отдельно в Михайловском.

По словам Бартенева, «Мария Алексеевна была первою воспитательницей поэта. У нее он выучился читать и писать по-русски… Любила вспоминать старину, и от нее Пушкин наслышался семейных преданий, коими так дорожил впоследствии». По словам самого поэта: «Люблю от бабушки московской »

Эти рассказы, в том числе и о Ржевском, отразились в сюжете «Арапа Петра Великого»: так, героиня романа носит фамилию Ржевская. Затем, одним из персонажей является учитель танцев из пленных шведов. Н.И. Куприянова выявила по данным ревизских сказок, что при доме губернатора Ржевского, кроме «карл», «малороссийских городов черкасов», слепого бандориста, были и пленные шведы — правда, уже с русскими именами и фамилиями.

Фамилию Ржевская появляется и в плане неосуществленной «Повести о стрельце». Как и в «Арапе Петра Великого», речь идет о несчастливой любви, сватами выступают царские особы.

Стенд 2. Имение Пушкиных в Нижегородской губернии

Здесь перед вами Успенская церковь в селе Большое Болдино, построенная при прадеде поэта Льве Александровиче Пушкине – неоспоримый памятник, заставший А.С. Пушкина.

А.С. Пушкин считал, что его дед попал в опалу за участие в сопротивлении перевороту Екатерины II против своего супруга Петра III. В стихотворении «Моя родословная» поэт писал:

Мой дед, когда мятеж поднялся

Средь Петергофского двора,

Как Миних, верен оставался

Паденью Третьего Петра.

Попали в честь тогда Орловы,

А дед мой  — в крепость, в карантин.

Но изучение его биографии по архивным документам показало, что это лишь семейная легенда: Лев Александрович вполне благополучно участвовал в церемонии торжественного въезда Екатерины II в Москву, под арестом не был и в крепость не заключался. Но он действительно подал в отставку по болезни и большую часть своего времени посвящал своим имениям. Он судится со своими соседями из-за пограничных территорий, покупает новые земли и основывает новые населенные пункты. В этот период Болдино становится крупным селом: по 4-й ревизии к 1791 г. в нем проживало 1223 души, имелись еженедельные базары, кабак и господская усадьба. Но церковь долгое время оставалась деревянной и старой. В 1782 г. болдинцы получили от Владимирского епископа Иеронима (Болдино в тот период еще входила во Владимирскую епархию) храмозданную грамоту с дозволением «вместо ветхой деревянной вновь каменную церковь во имя Успения Пресвятыя Богородицы с приделами Архангела Михаила и Святителя Николая». Ситуация обострилась в 1787 г., когда во время большого пожара в Болдине сгорела старая церковь, а вместе с ней и храмозданная грамота. Новая была выдана Владимирским епископом Виктором.

Лев Александрович не застал завершения работ – он умер 25 октября 1790 г. Только в следующем году в Нижегородскую духовную консисторию было направлено прошение об освящении построенной церкви, уже от имени его вдовы, Ольги Васильевны Пушкиной.

После ее смерти в 1802 г., совладельцами имения стали отец поэта – Сергей Львович, и его дядя – Василий Львович. В Центральном архиве, в фонде   губернской палаты гражданского суда, сохранились документы о выдаче им свидетельств на владение имением в селе Болдино. Получить эти документы было им необходимо, чтобы заложить имение в Санкт-Петербургском опекунском совете.

В Центральном архиве сохранилось описание Болдинского имения Сергея Львовича Пушкина: 563 души, «...промышленность крестьян состоит в хлебопашестве, торговле и плотничестве, сбыт производится в губернском городе Нижнем Новгороде, в селе Лыскове и по базарам, в окрестных селениях находящихся. В дачах протекает река Азанка, при коей и селение находится». Имение ежегодно доставляло до 17 тысяч рублей.

Неподалеку находилось другое имение Пушкиных – Кистенево. В конце XVIII в. оно принадлежало сыновьям Льва Александровича Пушкина от первого брака. Они умерли бездетными, и имение досталось Сергею и Василию. В сентябре 1825 г. они приехали в Кистенево оформлять ввод во владение. Устав с дороги, они легли спать, а дворня и приехавшие с Пушкинами слуги в передней вступили в разговор. Дворовый Дмитрий Ефимович Лисин хвалился, что он был в большой чести у бывшего хозяина, Петра Львовича, что он обещал ему вольную, которой он будет просит у новых помещиков. Если же не отпустят, говорил Лисин, то он попросится на оброк, поскольку «хорошо знает золотых дел мастерство и упражнялся в оном лет восемь». Слуга Василия Львовича скептически отнесся к его планам, указав, что «у нас в Москве много вашей братьи мостовую топчут, без рубах ходят, ведь ты можешь сделать [лишь] какое-нибудь колечко...». Лисин возражал, что он может делать золотые и серебряные кольца и перстни, может оправить часы, очки и трубки, делать печатки, цепочки для часов, вылить ложки. Тут Хитров задал вопрос: «Значит, ты и деньги можешь сделать? Сделай тысячи полторы рублей для проигрыша на бильярде!». Лисин ответил иносказательно: «Деньги я и делаю, как сработаешь – так и деньги». Этот разговор стал роковых для кистеневского умельца: на него донесли, будто бы он угрожал, что будет заниматься изготовлением фальшивых денег, если ему не дадут вольную. Господа поверили этой клевете и направили заявление в Сергачский уездных суд, более года Лисину пришлось провести в тюрьме. Дальнейшая судьба его была печальна: отпущенный все-таки на оброк, он жил в Сергаче, пока в 1855 г. не был обвинен в краже позолоченного сосуда из сергачской соборной церкви и сослан в Сибирь.

Стенд 3. «Труды и дни» А.С. Пушкина

С сельцом Кистенево связан и приезд А.С. Пушкина: незаложенную часть имения – 200 душ крепостных – Сергей Львович выделил сыну по случаю его женитьбы. Существовал определенный порядок оформления прав на получаемое имение – «ввод во владение». Для этого Пушкин и приехал в Болдино осенью 1830 г. Хлопотать по этим делам он поручил дворовому человеку Петру Александровичу Кирееву: 11 сентября он подал прошение Пушкина в Сергачский уездный суд о вводе его во владение. 16 сентября в Кистенево состоялся «ввод»: в присутствии уездного дворянского заседателя Григорьева были собраны крестьяне, Пушкин подписал составленный Григорьевым «вводный лист», т.  е. дал расписку уездным властям в приеме имения в свое владение.

Этот документ был выявлен зимой 1974 г. выдающимся историком-архивистом Н.И.  Куприяновой, в фонде Сергачского уездного суда, в деле «Вводные листы на владение имениями и пахотными землями татар по Сергачскому уезду за 1830 год». Дело начиналось и заканчивалось документами на татарском языке, а между ними были три листа – вводный лист и крестьянская присяга. Соответствующее дело уже хранилось в Пушкинском доме – но без трех листов, которые нашлись в Государственном архиве Горьковской области. В 1978 г. они были переданы в Пушкинский дом.

Но у нас остались другие два документа с автографом А.С. Пушкина, выявленных Н.И. Куприяновой. Речь идет о «верющих письмах», т.  е. доверенностях. Дело в том, что крестьяне нужны были Пушкину не сами по себе: ему нужны были деньги, а для их быстрого получения имение нужно было заложить. Процедура залога была сложной и занимала больше времени, чем ввод во владение. Ссуда выдавалась только после того, как уездные, а затем губернские власти удостоверяли, что имение действительно принадлежит данному помещику и не состоит под запрещением, т.  е. владелец не должен ни казне, ни частному лицу. Эти хлопоты вновь принял на себя дворовый Петр Александрович Киреев, на которого А.С. Пушкин написал две доверенности – два «верющих письма». Но и их необходимо было заверить в Сергачском уездном суде. Неопытность Пушкина-помещика привела к тому, что ему пришлось съездить в Сергач дважды. Первый раз 19 сентября, для удостоверения «верюшего письма» для палаты гражданского суда: там должны были выдать свидетельство, что имение не находится под залогом. Второй раз – 4 октября, для казенной палаты, которая собирала с владельцев подушный оклад за крестьян, для оформления собственности на имение.

В уездных судах ежегодно заводились специальные книги регистрации «верющих писем» – доверенностей на ведение различных дел. Вот в такой книге Сергачского еуздного суда за 1830 год, составленной из полусотни листов плотной темно-голубой бумаги, прошнурованной и опечатанной, и были обнаружены Н.И. Куприяновой два «верющих письма» Кирееву за подписью А.С. Пушкина. Текст первой первой доверенности был опубликован Н.И. Куприяновой в сборнике статей «Записки краеведов» за 1975 г. Приведем его текст с сохранением орфографии оригинала:

«№ 40 сентября 19

Петр Александров

Намерен я заложить в Московский опекунский совет недвижимое имение, доставшееся мне по отдельной записе, данной родным моим отцем чиновником 5 класса и кавалером Сергеем Львовичем Пушкиным, состоящего Нижегородской губернии Сергачьского уезда в сельце Кистеневе, Тимашеве тож, всего писанного по 7 ревизии четыреста семдесят четыре души, из числа коих по отдельной записе утвержденные в мое владение по форме законом двести душ; на сей предмет нужно мне иметь на означенные двести душ узаконенное свидетельство в Нижегородской палаты гражданского суда изходатайствовать и мне доставить, о чем от имени моего прошение подать и вместо меня где следует росписатся, в чем я тебе верю и что по сему законно учинишь, спорить и прекословить не буду 10 класса Александр Сергеев сын Пушкин сентября дня 1830 года.

Сие принадлежит Петру Александрову Кирееву. 1830 года сентября 19 дня сие верющее письмо Нижегородской губернии в Сергачский уездный суд г-н 10 класса Александр Сергеев сын Пушкин, к свидетельству явя, скаскою удостоверил, что оное дано от него крепостному его дворовому человеку Петру Александрову сыну Кирееву, а в окончании онаго подлинно подписано рукою его г-на Пушкина, в чем и свидетельствует подлинное свидетельство.

Подписал дворянский заседатель Петров

Скрепил секретарь Виноградов

Справил губернский секретарь Померанцев

К сей записки и сказске 10-го класса Александр Сергеев сын Пушкин руку приложил, а подлинное верющее взял к себе» .

Приведем и часть текста второй доверенности:

«…мужеска пола двести душ в вечное и потомственное владение… мною приняты, но как еще в Нижегородской казенной палате за меня в подушный оклад не перечислены, то поручаю тебе об отчислении за меня означенных двух сот дущ в означенную палату от имени моего прошение подать и где следует вместо меня расписываться, в чем я тебе верю, и что по сему законно учинишь, спорить и прекословить не буду…

К сей записке и сказске 10-го класса Александр Сергеев сын Пушкин руку приложил, а подлинное верющее письмо взял обратно».

Приезд А.С. Пушкина в Нижегородскую губернию и знаменитая «Болдинская осень» совпали с эпидемией холеры. 27 августа появились первые случаи болезни в Нижнем Новгороде. Город оцепили казаками, на всех главных дорогах и на реках учредили заставы. Но через судовых рабочих болезнь распространилась в уезды. К 15 сентября в губернии умерло от холеры более 300 человек. В Лукояновском уезде ни одного случая холеры не наблюдалось, но в Сергачском уезде, через который дважды проезжал А.С. Пушкин, в это время умерло 34 человека.

Власти начали принимать меры для предотвращения распространения болезни: по циркуляру министра внутренних дел графа А.А. Закревского, в охваченных холерой губерниях дворяне обязаны были принимать участие в карантинных мероприятиях. Коллежский секретарь А.С. Пушкин был назначен попечителем квартала в с. Болдино. В списке «дворянам, назначенным в разные дожности для пресечения эпидемической болезни холеры» по Лукояновскому уезду в числе 12-ти попечителей кварталов значится и коллежский секретарь А.С. Пушкин. Попечителям кварталов вменялось в обязанность немедленно изолировать заболевших и о случаях заболевания сообщать попечителю отделения или участка. Правда, поэта тяготили эти обязанности, и к конце октября он добился снятия с себя должности квартального попечителя.

Второй визит А.С. Пушкина в Нижегородскую губернию состоялся в 1833 г., в ходе поездки за материалом для «Истории Пугачева». На него пришелся единственное посещение поэтом Нижнего Новгорода 2-3 сентября. Город произвел на него хорошее впечатление: «…улицы широкие и хорошо мощенные, дома построены основательно...».

В последний раз Пушкин приезжал в Болдино в 1834 году и провел здесь около трех недель. За это время была написана «Сказка о золотом петушке», шла работа над черновиками «Капитанской дочки».

Стенд 4. Наследники А.С. Пушкина – владельцы Большеболдинского имения

После гибели на дуэли А.С. Пушкина, болдинское имение продолжало оставаться во владении его отца, Сергея Львовича Пушкина. После его смерти в 1848 г. оно перешло брату поэта, Льву Сергеевичу Пушкину. Получив наследство, он ушел с военной службы, но в Болдино не жил.

Только в 1853 г. вдова Льва Сергеевича, Елизавета Александровна, перебралась в Болдино с тремя малолетними детьми. В 1857 г. их семейство было внесено в дворянскую родословную книгу Нижегородской губернии.

Следующим хозяином имения стал ее сын, Анатолий Львович Пушкин. Не закончив учебу в Московском кадетском корпусе, он поступил на службу в канцелярию петербургского военного губернатора. Но вскоре оказался за штатом из-за упразднения самой должности военного губернатора, а с ней и его канцелярии. Другого места он найти не смог, поэтому решил ходатайствовать о признании его владельцем имения досрочно, указывая на бесхозяйственное управление своей матери. Под давлением сына она отказалась от попечительства, и в 1866 г. Анатолий Львович приехал в Болдино в качестве хозяина. Его имение насчитывало около 600 десятин земли, большая часть из которой была под пашней и сенными покосами. Это было крупное помещичье хозяйство, приносящее большой доход.

Свое материальное благополучие Анатолий Львович подкрепил выгодной женитьбой на Ольге Александровне Александрове, «купеческой сестре», по выражению документов того времени: в качестве приданного он получил 751 десятину земель в Сергачском и Курмышском уездах.

Удачно шла и служба в местных учреждениях: в 1869 г. он поступил в Лукояновскую дворянскую опеку, затем занимал должности мирового посредника, председателя земской уездной управы, земского начальника и уездного предводителя дворянства. По своим политическим взглядам он был крайне правым. В 1892 г. Владимир Галактионович Короленко оставил о нем такой отзыв: «Племянник великого поэта – принципиальный враг земства, гонитель школ и больниц, мужиконенавистник чистой воды».

Образ жизни и мировозрение А.Л. Пушкина полностью унаследовал его сын Лев Анатольевич. Фактически повторив карьеру отца, в должности земского начальника он проявил себя властным и жестоким человеком. Так, в 1902 г. староста села Кельдюшево подал на него жалобу министру внутренних дел: будучи пьян, земский начальник сбил его с ног кулаком и выбил два зуба. Жалоба была передана губернским властям, которые удовлетворились объяснениями самого А.Л. Пушкина, якобы староста сам пьян, упал на пол, в результате чего выбил себе зубы.

При этом он был плохим помещиком, хозяйство его было на грани разорения. Спас Льва Анатольевича выгодный брак: отец невесты согласился выкупить родовую пушкинскую землю в качестве приданого. В результате, во время выборов в I Государственную думу его даже не хотели включать в число выборщиков как не имеющего земельных владений. Потребовалось специальное разъяснение губернатора, что в ценз включаются и земли жен.

В период Первой русской революции, будучи уже предводителем дворянства Лукояновского уезда, Л.А. Пушкин проявил себя крайним реакционером и сторонником репрессивных мер против крестьян. Так, на одном из заседаний губернского дворянского собрания он поднял вопрос: «Имеет ли право предводитель дворянства приказать воинской команде или конной страже выехать на место беспорядков, а земский начальник – оказать давление на начальника команды и выехать вместе с ней на место и руководить ею?». Выступления Л.А. Пушкина вызвали некоторые неприятие даже в дворянской среде. «Если это допустить, мы будем полицией» – высказался арзамасский предводитель. Губернский предводитель дворянства указал, что «лукояновский предводитель слишком много возлагает на полицию».

В итоге, конфликты с крестьянами, неумелое управление хозяйством и ухудшающееся материальное положение привели к постепенной продаже Л.А. Пушкиным болдинского имения. Начались переговоры и о продаже усадьбы. В декабре 1908 г., по предписанию директора народных училищ Нижегородской губернии И. Байковского усадьба была изучена на предмет выявления памятников, связанных с А.С. Пушкиным, составлен план и чертеж барской усадьбы. При этом в отчете отмечалось: «Усадьба покинута владельцем года три тому назад... В 1906 и 1907 году в усадьбе жили казаки, присланные сюда для охраны. Надзора и забот об усадьбе не было, и она представляется в крайне запущенном виде: все здания приходят в ветхость, а садовые постройки, оранжерея, грунтовой сарай и пр. почти разорены...

Каких либо памятников пребывания А.С. Пушкина в усадьбе не сохранилось: барский дом со всеми службами и все насаждения в саду построены и вырощены после смерти поэта».

Стенд 5. Увековечивание памяти А.С. Пушкина в Нижегородской губернии в конце XIX – начале XX в.

В 1899 г. в стране отличали 100-летний юбилей со дня рождения А.С. Пушкина. Не остались в стороне и нижегородцы. Организацией праздничных мероприятий занималась особая комиссия: проводились торжественные собрания, читались лекции, декламировались стихи А.С. Пушкина. Сотрудники Нижегородской губернской ученой архивной комиссии опубликовали ряд статей, посвященных пребыванию А.С. Пушкина в Болдино и сохранению в нем памяти о поэте. В школах Нижегородской губернии проводился Пушкинский праздник, на котором детям рассказывали о жизни и творчестве поэта, декламировались стихи.

В Нижнем Новгороде была создана Пушкинская бесплатная народная читальня для беднейших слоев общества, размещавшаяся в бывшем корпусе купчихи Сухаревой (совр. Зеленский съезд, 10). Аналогичное учреждение было создано и в Балахне.

Решением о выделении территории под сад им. А.С. Пушкина было принято еще в 1881 г., но фактически никаких мероприятий проведено не было. В 1899 г. в городской управе даже предложили назвать в честь поэта другой сад или Кремлевский бульвар, поскольку никаких посадок на отведенной местности произведено не было. Но название сохранилось, а в 1900 г. началось благоустройство будущего сада: территория была обнесена изгородью и распахана. Посадка деревьев была произведена только в 1907 г.

Стенд 6. Сохранение Большеболдинской усадьбы и документов о роде Пушкиных в раннесоветский период

Несмотря на конфликты с последним владельцем усадьбы, в 1918 году крестьяне села Болдино приняли решение о сохранении помещичьей усадьбы. Приговор» сельского схода гласил: «Мы, нижеподписавшиеся крестьяне села Б. Болдино… обсуждали вопрос о том, что у нас в селе Б. Болдино есть усадьба, бывшая своевременно гг. Пушкиных, распространяющаяся среди селения в количестве нескольких десятин, на которой в настоящее время существует дом, особый флигель, в котором рожден и воспитан и проживал своевременно великий русский поэт А. С. Пушкин… А мы, стремясь к народному просвещению, давно ходатайствовали перед Министерством об открытии в нашем Б. Болдине в этой усадьбе в данном доме какого-либо высшего учебного заведения. А мы имеем полное желание эту усадьбу… взять на учет своего сельского Совета, соблюсти, сохранить, а доход сохранять в общественных классах и употреблять единственно для просветительских целей. И на месте сим   желательно увековечить память великого поэта А. С. Пушкина (нашего помещика), а также равно день Великой нашей русской революции, по обсуждении чего единогласно постановили данную усадьбу, на ней постройки, сад и при ней полевую землю взять на предохранительный учет. На подлинном приговоре участвовало 45 домохозяев неграмотных, 29 грамотных, расписавшихся за себя и за неграмотных».

Немаловажную роль в сохранении памяти о Пушкине сыграли члены архивисты, наследники НГУАК, что мы можем видеть из нижеследующих дел.

В 1928 году по ходатайству членов Нижегородского краеведческого общества Академия наук СССР обратилась в Наркомпрос с предложением объявить парк в селе Болдино, бывшем имении Пушкиных, заповедником. В 1929 году парк болдинской усадьбы был объявлен заповедным. В этом же году Болдино из рядового села Лукояновского уезда стало центром Большеболдинского района.

Принимались меры и для сохранения документального наследия рода Пушкиных. Нижегородским архивистом Иваном Ивановичем Вишневским была проведена большая работа по выявлению документов, направленных затем на хранение в Пушкинский дом.

Стенд 7. Мероприятия к 100-летию со дня смерти А.С. Пушкина

В 1937 г. в СССР был масштабно отмечен 100-летний юбилей со дня смерти А.С. Пушкина. Готовились к нему заранее: уже в 1935 г. председатель Горьковского крайисполкома Ю.М. Каганович обратился к М. Горькому, председателю комитета по ознаменованию годовщины смерти А.С. Пушкина, и наркому просвещения А.С. Бубнова с предложениями по благоустройству с. Большое Болдино: предлагалось благоустроить Болдинский парк и объявить его заповедником, создать музей в усадьбе, построить дом культуры.

Большая часть этих предложений была реализована позже. Тем не менее, в 1937 г. было проведено большое количество юбилейных мероприятий: выставки, школьные вечера, литературные маскарады и многое другое.

Стенд 8. Создание Пушкинского музея в с. Большое Болдино

Уже в 1944 г., когда еще шла Великая Отечественная война, началась работа по созданию музея в с. Большое Болдино: было принято решение передать находящемуся в усадьбе детскому саду другое здание, усадьбу отреставрировать, собрать экспонаты по музеям Горьковской области. Так, из Горьковского краеведческого музея была передана меблировка помещичьей усадьбы XIX века. Большая работы была проведена по приведению в порядок парка.

18 июня 1949 года в Болдине состоялось торжественное открытие музея. Первым его директором стал Филипп Ефимович Краско. Из областного бюджета оплачивались оркестр, приезд горьковских артистов, оформительские расходы и «массовое гуляние в заповеднике Лучинник». Среди гостей праздника были профессор Д.Д.Благой, профессор А.А.Зерчанинов, писательница М.Шагинян, поэты И.Молчанов и М. Шестериков, потомки А.С.Пушкина.  Экскурсию по музею и парку провела директор Горьковского краеведческого музея Ф.А. Евлампиева.

Стенд 9. Развитие музея-заповедника А.С. Пушкина

В 1959 г. музей получил в свое распоряжение бывший барский дом Пушкиных. Но для его полноценного использования требовались масштабные работы по его ремонту и реставрации. Проект был подготовлен известным горьковским архитектором С.Л. Агафоновым. В результате удалось сохранить до наших дней уникальный комплекс усадьбы XIX в., воссоздающий дух пушкинской поры. Изменения сказались и на популярности музея: если в 1963 г. его посетили 20 тысяч человек, то к началу 1970-х гг. – более 50 тысяч, в том числе туристы из-за границы.

Стенд 10. Память об А.С. Пушкине в новейшее время

Огромную роль в развитии музея сыграла деятельность Юдифи Израилевны Левиной, директора музея в 1966-1976 гг. Именно при ней были организованы Болдинские чтения, ежегодно привлекающие выдающихся пушкинистов со всей России и по сей день. Она так вспоминала об этом: «Болдинские заповедник, по сравнению с другими пушкинскими местами, был тогда очень мало известен. Он являлся музеем районного масштаба и районного подчинения. Необходимо было привлечь внимание творческой интеллигенции...

Научные конференции стали проводится осенью, приурочиваясь ко времени приезда поэта в Болдино. Они органично входили в широкий круг других праздничных мероприятий, проводимых в эти же дни для жителей района: приезжали поэты, музыканты, артисты».

Развитие музея не останавливается в современную эпоху: в настоящее время завершаются масштабные работы по реставрации зданий музея.